«
Две недели Пайпер только и делала, что занималась с Джинном. В первый раз Джинн с радостью провел ей экскурсию, показал свою небольшую библиотеку (и пожаловался, что у Третьего гораздо больше книг, которые тот не разрешает забирать), запретил ей с ногами залезать на потрепанный диван под самым большим витражом, но разрешил занимать кресло возле камина. Однако во время занятий они всегда сидели за столом, специально расчищенным ради этого от книг по магии и самых обычных романов, – девушка была уверена, что видела там романы. Джинн садился достаточно близко к Пайпер, чтобы следить за ее работой, но при этом так, чтобы было легко увернуться, если она хотела ему врезать. А врезать ему Пайпер хотела почти всегда.
Он не учил ее чему-то новому. Не говорил о магии сакри, даже не интересовался, как продвигается обучение у Третьего. Он просто давал ей различные мелкие задания: прочитать тот или иной параграф, вычленить главное, ответить на вопросы, поспорить с ним насчет многолетнего труда какого-нибудь ученого. С Третьим, который теперь разговаривал с ней исключительно о магии сакри и никогда больше не оставался наедине, было легче. Даже несмотря на присутствие Клаудии и напряжение между сальваторами, которое стало почти физически ощутимым.
Когда Пайпер отложила книгу, закончив читать указанный параграф, Джинн улыбнулся ей и небрежно смахнул крошки сахара с губ.
– Как описывал магию автор трактата? – спросил он.
Пайпер сделала глубокий вдох. «
– Магия – это не сила, которую можно подчинить, а энергия внутри тех, кого выбирает богиня Геирисандра.
– Как появляется источник?
– Его создает Геирисандра, а после… не знаю, внедряет в мага, – неуверенно закончила Пайпер, нервно замахав ладонями. – Эта часть была очень сложной.
– А теперь прочитай последнее предложение на последней странице. Вслух.
Сальватор подавила желание закатить глаза и взяла книгу. Кожаный потертый переплет был простым, но красивым, покрытый какими-то сигилами, складывавшимися то ли в формулы, то ли в имена. Почти каждая страница была дополнена рукописными заметками. Таким же было и последнее предложение, которое Пайпер зачитала вслух:
– «Магия – это чувства. Многие полагают, что если маг ничего не чувствует, он начинает терять связь с источником Геирисандры. Они неправы. Пустота – это тоже чувство, источник, ведущий к магии».
Пайпер подняла глаза на Джинна – ни тени веселья, бывшего до этого. Он даже пригладил взъерошенные алые волосы, будто желая казаться серьезнее.
– Кто автор трактата? – спросил он, подперев подборок кулаком.
– Я не знаю, – пробормотала Пайпер. – Тут не написано.
– Написано, прямо на обложке. Прочитай.
Пайпер посмотрела на кожаную обложку книги. Сигилы не желали складываться в понятные слова, и это пугало. Все книги, которые она читала, были на сигридском, который она тщательно изучала под надзором Анселя. Благодаря его урокам чары понимания работали все лучше, но здесь почему-то дали сбой.
– Читай.
– Я не могу.
Джинн с громким скрипом придвинул свой стул ближе. Пайпер предпочла бы держать дистанцию, особенно сейчас, когда глаза Джинна горели не магией, а недовольством.