Люди погоды и должны определить штормы, о которых думают, дать им имя, а потом предупредить всех нас о состоянии погоды и в конечном счете сражаться с ней. И ничего с этим не поделаешь.
В наше с Маммой отсутствие к нам в дом приходит мэр и вешает ленточку нам на дверь. Каждый вторник мы будем получать дополнительную порцию молока.
Но это все равно ничего не способно исправить. Молоко не заменит сестру.
– Погода продолжает забирать их. – Голос Маммы полон гордости и грусти, когда она возвращается. Теперь она больше уже никогда не произносит слово "непутевая", не слушает других, когда они начинали приводить в качестве поучительного примера Лиллит или ее тетку. – Мы брюзжим из-за нашего себялюбия, – говорит она. – Мы не хотим, чтобы они менялись. – Ее тетя ушла уже давным-давно.
В самом начале мы все дважды навещали Лиллит. Один раз, когда следовали за шквалистым ветром, который пронесся по городу. Второй раз – внизу, у рыбацких лодок, где любят играть молнии. Она спасла рыбака, которого стало уносить в открытое море, вернула его лодку обратно в безопасную гавань.
Мы могли бы навещать ее чаще, но Мамма не хотела, чтобы мы нахватались каких-нибудь идей.
Около нашей двери появляется корзина с устрицами. А в другой раз – связка копченой рыбы.
Когда приходят штормы, люди погоды прогоняют их, называя их имена. Крича на них. Еще можно нырнуть прямо в шторм и разбить его на части, но такая вероятность появляется лишь после того, как ты превратишься в ветер или дождь.
Как я уже сказала, штормы все равно будут приходить. Чтобы противостоять им, мы должны знать, как они называются. И мы способны помочь людям погоды, чтобы они не изматывали себя. Так говорит Мамма после ухода Лиллит.
Люди погоды предупреждают нас. А потом мы все вместе сражаемся с атмосферой.
– Штормы стали намного умнее нас, – шепчет Вэрил в ту ночь, когда мы не можем уснуть, переживая из-за ухода ее сестры-близнеца, – после того, как мы испортили погоду. Ветер и дождь привыкли к победам. Им это нравится.
Погода, словно хищник, которому не было равных, разрывала нас на части после того, как небо стало серым, а море вздыбилось.
Некоторые утонули, других унес ветер. Кто-то убежал, чтобы найти безопасное укрытие. Место вроде нашего города. Высокие скалы окружают нас со всех сторон, образуя длинный коридор, сквозь который мы можем заранее увидеть наступление океана.
Когда-то на месте нашего города был курорт, но затем погода стала поглощать людей. А все из-за того, что небо и сам воздух испортились. Так это объясняла Вэрил.
Вскоре мы перестали терять наши сокровища, отдавая их ветру. Все началось с большого: дома оставались невредимыми. Часовая стрелка на башне никуда не исчезла. Затем наступило время и для малого: вроде листков бумаги или лепестков цветов. Я была удивлена тому, как много цветков сохранялось на деревьях нетронутыми.
Ветер не ожидал, что его жертвы смогут освоиться и дать отпор.
Когда погода наконец поняла, что ее перехитрили, присвоив имена всем ее явлениям, тогда ветер стал охотиться за людьми погоды. Потому что хищник всегда должен нападать. А что же люди погоды? Когда они становились достаточно легкими, то поднимались в облака и оттуда, сверху, отталкивали погоду.
– Через отверстие, которое остается после них, – шепчет Вэрил, и я в полудреме едва слышу ее слова, – можно увидеть небо, оно такое же голубое, каким было когда-то наше старое джинсовое платье.
Клиффуотч теперь разрушен, вместо крыши – зияющая дыра, будто серое небо может лучше справиться с ролью крова.
Мы, как крысы, взбираемся по стенам здания, ищем сокровища. Хотим отыскать частичку Лиллит.