Проклятое сердце

Лицо лорда Тренча по обыкновению ничего не выражало.

Что, если Роберт не хотел жениться на Кейлин? Что, если его заставляли жениться на ней? Неужели лорд Тренч узнал об их романе? Если так, нужно как-то исправить эту ужасную оплошность. Кейлин заслуживала мужа, который искренне хотел быть с ней. Она заслуживала взаимной любви.

– Как только вы двое поженитесь… – продолжал отец, и его слова эхом прозвучали у меня в голове.

Вы двое.

Роберт наконец-то поднял на меня глаза.

Йогурт с ягодами, который я съела сегодня на завтрак, едва не оказался на полу отцовского кабинета. Липкий ужас льдом сковал мою спину.

– Прошу прощения, кажется, я ослышалась. Кто именно вступает в брак?

Отец натянуто улыбнулся:

– Ты и Роберт, конечно же. – Он указал на нас рукой. – Я знаю, что вы были увлечены друг другом в юношестве. Уверен, вы сможете возродить чувства и жить в любви и согласии.

Отец продолжал говорить, но его слова потеряли для меня всякий смысл.

– Вы хотите, чтобы я вышла за него? – Ничего ужаснее со мной еще не случалось. Да, я не забыла, что совсем недавно встретила всадника без головы, но даже эта встреча меркла на фоне сегодняшних новостей.

– Я тоже не в восторге от подобной перспективы, – проворчал Роберт, одергивая низ клетчатого жилета.

Лорд Тренч положил руку сыну на плечо, и Роберт поморщился.

Все это нереально.

Я сплю, и мне снится кошмар.

Мой отец, словно ничего не замечая, радовался этому событию, как ребенок в лавке сладостей.

– Почему бы вам двоим не прогуляться по саду? А мы с лордом Тренчем обсудим все детали.

Я неуклюже поднялась на ноги, не обращая внимания на Роберта, который пристроился рядом. Мы направились к лестнице и через главный вход вышли на улицу. Сквозь легкие облака, плывущие по небу, просачивался солнечный свет. Как отец мог поступать так со мной и с Кейлин?

Когда я позволила ему выбрать себе мужа, я даже предположить не могла, что он остановит свой выбор на Роберте Тренче.

– Почему ты ничего не сказал? – спросила я, изо всех сил стараясь не перейти на крик. Он мужчина. Он обладал большой властью в мире, где господствовали мужчины, но не сказал ни единого чертова слова, чтобы положить конец этому безумию.