Роберт остановился, засунув руки в карманы, как нашкодивший упрямый мальчишка.
– Послушай, Эйвин. Никто не расстроен обстоятельствами сильнее меня.
– О, неужели? Никто не расстроен сильнее тебя? Совсем никто?
Он вздохнул, всем своим видом показывая, что смирился с уготованной участью. Как будто его не волновало, что самые важные решения в наших жизнях принимали наши отцы.
Все это было в корне неправильно.
– Я понимаю, что ты недовольна. Но, думаю, все получится, если мы оба будем вести себя благоразумно.
– Мы ненавидим друг друга.
Поморщившись, Роберт сорвал листок самшита, растущего в горшке.
– Так было не всегда.
Я судорожно вздохнула, отчаянно стараясь взять эмоции под контроль и рассуждать здраво. Надо найти способ все исправить.
– Я знаю. Знаю. Но мы не подходим друг другу. К тому же тебе небезразлична моя сестра. – Проклятье. Мы должны все исправить до того, как Кейлин обо всем узнает.
Роберт нахмурился еще сильнее.
– Мы с Кейлин поссорились. – Он сорвал еще один листок самшита и смял его в кулаке. – Боюсь, я больше ей не интересен.
Больше не интересен? Да моя сестра готова целовать землю, по которой он ходил.
– Она любит тебя.
– Разлюбит, как только узнает о помолвке.
Кейлин выплыла из-за угла дома с корзиной полевых цветов в руке. Ее распущенные кудри развевались на легком ветерке.
– О какой еще помолвке?