Ополченец

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ваше сиятельство, это вы, что ли?

— Я, я. Открывай.

Данила немедленно открыл. В дверном проёме, как в мультике, нарисовались шесть перепуганных физиономий. Я отметил, что даже несмотря на испуг, физиономия Груни выглядит значительно лучше, чем сутки назад. Умирать девка уже точно не собиралась.

— В двух словах, что было? — спросил я.

* * *

Кофе нам, разумеется, сварганили, Маруся подала в столовую. Чашки, правда, дрожали и позвякивали на подносе — видно, страху натерпелась преизрядно. Остальные тоже были как пришибленные. Кучера Данила с Егором уложили в гостевой спальне.

— А ну, ещё раз, — попросил я и уставился на Захара.

Тот был, из всех потерпевших, самый глубоко погруженный в тему.

— Говорю ж, — шмыгнул тот носом, — заявился середь ночи упырь. Как в дом вошёл — шут его разберёт, их ведь пригласить должны. Ну да, видать, кучер открыл и впустил. Зачем, почему — не знаю. Ему и досталось. Хоть заорать успел — на том спасибо. Я подскочил, выбежал — смотрю, грызёт стоит. Там уж от крика все повскакали. Я на них заорал, чтоб валили скорей из дому. Насилу ноги унесли, спрятались во флигеле. И Данила с Груней туда же прибежали.

— Он до утра в двери скрёбся, впустить умолял, — всхлипнула Маруся. — Я думала, помру со страху.

— Судя по укусу, — вмешался в разговор Егор, — упырь молодой совсем, в первый раз на человека вышел. Обычно они аккуратнее кусают.

— И куда он потом делся?

— А кто ж его знает! — всплеснула руками тётка Наталья. — Как петух запел — так он и ушёл. Известное дело, упыри солнечного света боятся.

— Молодые боятся, — уточнил Егор. — Те, что постарше, покрепче, могут и днём — ежели припрёт. Хотя, конечно, тьму предпочитают.

Я поморщился. Упырь — это как-то совсем уже скверно. Согласно справочнику, упырь — это нечто типа вурдалака, только версии 2.0. Дополненный и улучшенный. Сильнее, опаснее, умнее. Место обитания — кладбища. С кладбищ упыри наведывались к родным и близким, а как те закончатся — к дальним родственникам. Иные, особо одарённые, подстерегали ночных гуляк — опять же, возле кладбищ.

Спрашивается: какого хрена забыл упырь здесь, у меня в усадьбе⁈ У меня тут ни кладбища, ни хрена.

Хотя…

— Так, стоп! — поднялся я. — Егор! Идём, мысля есть. Данила! Где Данила?

— С Груней, к себе пошёл, — сказала Наталья. — Не трогали бы вы их, ваше сиятельство. Девка такого страху натерпелась, мало ли чего…

— Ну да, понимаю, — кивнул я. — Ладно, обойдёмся. Лопату мне только нарисуйте. А лучше пару.

Лопаты Тихоныч нам выдал. Одну я закинул себе на плечо, другую взял Егор.