— Владимир Всеволоды-ы-ыч! Сюда, скорее!
— Да что ж там опять такое? — простонал я и быстрым шагом пошёл навстречу новой напасти.
Оказалось, ничего такого, просто очнулся кучер. Он лежал в постели, в одной из гостевых спален. Был бледен и жалок, но — жив и в полном уме.
— Ну, со вторым днём рождения тебя, — сказал я, подтащив стул поближе к кровати. Сел. — Чё, как в целом?
— Голова кружится, — пробормотал кучер. — Плывёт…
— Ничего, дальше океана не уплывёт. Помнишь, что было?
— П-помню… — Взгляд кучера затуманился. — На улицу ходил, по надобности. Ночь была. У самой двери он подошёл. Я-то думал, из ваших кто! В лицо ведь не знаю никого, да и не видать в темноте. А чужому тут — откуда взяться?
— Пригласил? — спросил Егор, стоящий у выхода.
— Пригласил… — понурив голову, признался кучер. — За порог шагнул, повернулся, а он мне в горло-то и вцепился. Помню, заорать успел. А потом — как будто водки перебрал, в глазах погасло всё.
— Ясно, — вздохнул Егор. — Винить некого.
— Ладно. — Я хлопнул кучера по колену и встал. — Ты давай, отлежись. Накормить тебя накормят. А потом езжай домой.
— Ваше сиятельство! — тут же вскинулся кучер. — А позвольте, я лучше тут, с вами останусь?
— Вот так номер, — удивился я. — Ты ж где-то там числишься? При градоправителе?
— Ничего. Как числюсь — так и отчислюсь. — Кучер даже приподнялся на локтях, тяжело дыша. — За карету дарёную с меня три шкуры спустят! Хоть и не я виноватый, а накажут-то всех, кто ответить не может. А я вам верой и правдой служить стану!
Я немного подумал и сказал:
— Жалованья пока положить не могу. Наследство только принял, дебет с кредитом нихрена не сходятся.
— Это ничего! Я на первых порах и за еду могу.
Н-да, видать, крепко градоправитель мужика достал.
— Ну, оставайся, коли так. Как на доходы выйдем — платить начну. Не забуду.
В общем и целом, кучер-то нужен. А то карета без шофёра — ну такое себе.