— От кого? — растерялся Иван.
— От кого, от кого… Давай — в лабораторию. Кроху позови.
Оранжевый фломастер. Без даты.
Тонкие звенящие страницы с водяными знаками, разноцветье фломастеров и разбросанность дат…
— Прочитали?
— Прочитали, — тяжело и мрачно ответил Кроха.
— Погоди… — сказал, дочитывая, Иван.
— Вот что, Шурка, — сказал Кроха. —
— И чего ты, Кроха, сегодня такой злой? — недовольно сказал Иван.
— Лебедка заедает, — отозвался Кроха тем тоном, каким обычно отвечают: зубы болят. Хмыкнул: — «Водолазик…»!
Замолчали, и снова в полутемном и тесном, поблескивающем приборами отсеке стало слышно, как тычутся в борт слепые волны. За тонким листом обшивки, который десятилетиями вылизывали, храня от ржавчины, маялось осеннее темное море…
— Волна поднимается, — сказал Шурка.
— Завтра стреляем? — спросил Кроха. Спросил просто так, зная, что завтра с рассветом — на стрельбы.
— Стреляем…
— Хорошая девчонка, — сказал Иван. Подумал. —
— Это — не маленькая, — убеждающе сказал Кроха. — Это — будь спокоен!..
— Маленькая! — рассердился Иван…
— Ты-то, Шурка, что думаешь?