Подходили одна за одной шлюпки. Шурка здоровался кивком, смотрел, как выбрасывают фалини на пирс; заговаривать было лень. Холодная тень от плавпирса укрывала воду и шлюпки, скрадывала теплоту выскобленных стеклышками, лакированных планширей. Утро наливалось солнцем и ветром, утро последнего воскресенья июля, утро Дня Флота, который делит навигацию пополам; после него — будни и осень, дрянная погода и флотская страда, но думать о штормах, еще не наставших, тоже было лень. Шурка смотрел в светлеющую синеву неба, на легко высящиеся корабли, на вольно лежащие в шлюпке белые весла. Лаком весла не крыли, Юрьевич сказал: лишнее.
Плеснули на палубах звонки: окончить приборку. Сейчас ребятки моют лапы, валятся в кубрик и, сшибая друг друга задами, переодеваются в суконные брюки и белые форменки с синими воротниками; вот-вот ударит и перевернет сердце «Большой сбор», развернулись уже на фалах флагмана два «Исполнительных» флага, поднятых до половины, и всплыли на мачтах других кораблей «Ответные» вымпела…
Первым слово «победа» произнес на борту «полста третьего» старпом Луговской.
С подъемом флага, с поздравлениями от парадно одетых командиров и кратким матросским «Ура!», с замедленным барабанным боем «Встречного марша» и фанфарами гимна — праздник обрел деловитость. В кубрике переодевались в чистые робы гребцы, спортсмены сборных дивизиона разбирали шелковые майки, звенели тугими мячами. Тут же тенькали настраиваемые гитары, мелкой трелью рассыпался баян — начиналась репетиция вечернего концерта. И от трапа прозвенели два звонка.
Два звонка даются разным офицерам, но по традиционной и отработанной годами
Лихое и звонкое «смирно», крикнутое Блондином, подтвердило уверенность. Так кричали только старпому.
— Вольно, — сказал Луговской.
— Вольно! — крикнул Блондин. — С праздником, товарищ старший лейтенант.
— Ура, — сказал Луговской. — Командир?
— На стенке.
— Как шлюпка? Раевский? Настроение?
— Вполне, — безмятежно сказал Блондин. Луговской кивнул и не спеша пошел по кораблю, коротко поглядывая вокруг: состояние палубы, швартовы, чехлы, обвесы, канаты в бухтах, стрелы, медь, клетневка на трапах, резина, шпигаты… На шкафуте он остановился, заглянул в камбузный портик.
— С праздником, Солунин.
Серега поспешно отер пот с худого лица.
— Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! Добро вам пирожков с чаем снарядить?
— Спасибо. Потом. Я с катерниками завтракал.
— Пирожки до обеда простынут.
— Хуже не станут. Фирма. Итак?
— Праздничный обед:
— …И маленькие собачонки, — сказал Луговской. — Сардельки откуда?
ebooksa