Долгая навигация

— Снежок? Август на дворе.

И только теперь Шурка заметил дату: двадцать шестое февраля.

Долгонько…

«Ленинград, 26 февраля 19… года.

Привет скитальцу морей!

Ты куда пропал? Не пишешь. А последнее твое письмо такое холодное и далекое-далекое, что я даже не знаю.

А у нас снежок. Мокро и грязно. В театры, на вечера, на концерты ходим так часто, что дома дурно становится, когда вспомнишь о факультете и обо всем, что связано с этим понятием. Ты счастливый человек. В этот вторник идем на Сашу Дольского. Ты не слышал его? Он в большой моде».

На этом веселые синие чернила заканчивались. Начались зеленые. Почерк стал вольней и беззаботней.

«4 июня.

Знаешь, нашла сегодня это недописанное письмо в секретере. Наверное, тогда пришли друзья и помешали. А потом я его куда-то засунула вместе с твоим адресом и никак не могла найти. Ужасно злилась на тебя. Почему ты не писал? Неужели ты думаешь, я лишила бы себя удовольствия получать твои письма? А у нас белые ночи. Вот! И сессия. Днем я стараюсь прилежно заниматься, а по ночам мы гуляем. Ужасно здорово и весело…»

Ужасно здорово и весело.

С чего же это началось?

4

Началось это, пожалуй, в тот день, уже под вечер, когда «полста третий» вернулся из полигона, где занимались скучным делом — обеспечением чужих стрельб, и Шурку за какой-то надобностью занесло на пирс торпедных катеров.

Мокрый, весь облепленный водой, выполз, рокоча, из тумана и развернулся на серой волне «двадцать третий» торпедный катер: серый, Широкогрудый, с широко расставленными торпедными аппаратами, черными стволами пушек и озябшими черными фигурами матросов в неловких капковых бушлатах. Швартовка, танковый рев моторов, командные свистки собрали на пирсе с пяток любопытных. Катер притянули, привязали, стихли мощные дизеля, и вслед за лейтенантом на мокрые, крашенные светлой краской доски причала спрыгнул Шуркин кореш, сигнальщик, — будто обваренный ветром, в мокрой канадке, шапка натянута на уши. Шмыгнул носом:

— Здоро́во… Курить дай.

— Ну как? — спросил из вежливости Шурка.

— А ну!.. — и сигнальщик со вкусом высказался. — Утопили торпеду.

— Это которую лодка?..

— Лодка!

— Хреново…