Больше всего мужчину из пары интересуют потолки. «Планировку мы отлично знаем, живем в идентичной квартире в доме рядом, сыну подбираем, с семьей вот-вот из-за границы вернется, – докладывает мужчина, с порога задрав голову. Так он и движется по квартире с запрокинутой головой, исследуя потолок. Наделенная противоположной функцией жена семенит за ним, тщательно изучая паркетный пол. Обойдя все квартирные углы (с долгой заминкой и перешептыванием в ванной комнате), хором сказав: «Мы считаем, что цена завышена, вряд ли купят по такой цене, подумайте о снижении, мы перезвоним на днях», они собираются уходить, как вдруг, возведя напоследок глаза к потолку в коридоре, мужчина замечает маленькое темное пятнышко в углу над входной дверью и ликует. «О-о-о, грибок! Вы в курсе, – обращается он ко мне, – что мицелий практически неубиваем?! Проступает сквозь любую обработку и имеет тенденцию к разрастанию? Его споры непобедимы. Я знаю, о чем говорю, я биолог. Вы когда-нибудь сталкивались с потолочным мицелием? Это же гиблое дело».
– Нет ничего невозможного для опытных химиков, ваших смежников, – пытаюсь отшутиться я, думая, что, возможно, это и в самом деле мицелий, по неизвестным причинам застывший в своем развитии, или попросту совсем юный мицелий, не успевший набраться сил, но у парочки появился очевидный повод к активному торгу.
– Хозяйка, можно вас на минуточку?! – громко настаивает на своем мужчина.
– Что еще? – спешно выглядывает Инга в коридор из кухни. Там у нее в разгаре кашеварство и ожидают наполнения ряды судков.
– Давно у вас это пятно? Возможно, протечка была?
– Не знаю ничего, какое там пятно, не слежу, – не больно-то любезно отмахивается она, вновь исчезая в кухне.
Дальнейший ход событий демонстрирует, что душеспасительное откровение снизошло на Ингу исключительно в первый день нашего с ней знакомства. Позже она оказывается женщиной малоразговорчивой, точнее сказать, скрытной и не то чтобы кристально честной.
Биолог мучает меня звонками несколько дней подряд. Начинает и заканчивает разговор темой мицелия, нещадно торгуясь. Я терплю его звонки до тех пор, пока на горизонте не появляется обладательница красного кабриолета «феррари». Она звонит в первый день выхода газетного объявления и требует срочного просмотра квартиры. На показ снова еду я. От подъезда дома наблюдаю, как плавно выползает из багажника кабриолета черная тканевая крыша, как горделиво выходит из машины хозяйка и небрежно щелкает кнопкой сигнализации. На вид ей лет тридцать пять, ее внешность, увы, не совпадает с красотой кабриолета. Но детализировать ее образ не стану. Ибо нечего «жалом водить», как говорит одна моя знакомая, имея в виду досужих сплетников. Пока мы с Феррари (буду именовать ее так) поднимаемся в лифте, она признается: «Всю сознательную жизнь мечтала жить в районе Фрунзенской набережной. С детства твердо усвоила: если ставишь перед собой цель и вгрызаешься в нее, мечты сбываются». Осмотрев комнаты, постояв немного на балконе, вдыхая весенние ароматы двора, Феррари следует на кухню, где традиционно хлопочет Инга, готовя на сей раз манты. И тут, у окна кухни, с Феррари происходит квантовое преображение: «А-а-ах! Вот это да! Напротив же дом, где Олег Иванович Янковский живет!! Потрясающе!! Нет слов!»
Ни цена квартиры, ни тема мицелия Феррари нисколько не беспокоят. К вечеру того же дня она привозит в агентство аванс, буквально впихивает мне его в руки, не озаботившись ни единым вопросом о юридическом статусе квартиры.
Иолантов немедленно приступает к поиску альтернативы для Инги. А в агентство на следующий день приезжает старший брат Феррари – некий Олег Игоревич, юрист со свеженькой доверенностью на ведение дел. Придя в себя после вчерашней восторженной горячки, сестра решает подстраховаться. Олег Игоревич демонстрирует редкое занудство.
– Позволите взглянуть на правоустанавливающие? – начинает он.
– Да, пожалуйста, – я извлекаю из сейфа документы.
– Вступлению в наследство больше трех лет… та-ак… это хорошо, – надев очки в тончайшей золотой оправе, мусолит он документ, – наследство не по завещанию, по закону, та-ак… понятно… это хорошо… собственников двое… та-ак… это хуже… Квартира, вы говорите, нужна только матери… это хорошо. В квартире зарегистрированы обе собственницы?
– Только мать. Дочь зарегистрирована у мужа.
– Та-ак, это хорошо… Надеюсь, никаких третьих лиц не наблюдается…
(Насчитывается четыре «хорошо» против одного «хуже».)
Дальше Олег Игоревич желает ознакомиться с внутренним договором с продавцами.
– Та-ак, – подробно изучает он договор, – не вижу пункта о возможной пролонгации в случае форс-мажора. Упущение… Лучше бы добавить, подскажите вашему юристу. Хотя можно и допсоглашением.
Внутренний договор я могла бы Олегу Игоревичу и не показывать, но скрывать тут нечего, а к такого рода советчикам я отношусь вполне терпимо, иногда от них можно почерпнуть кое-что полезное.
– Кстати, выписка из домовой книги по квартире у вас имеется?
ebooksa