– Это трудно сказать в данный момент. – Доктор, казалось, боролся с собой. – Мы смогли уменьшить давление с помощью внешнего дренажа желудочков мозга. Однако не знаем, очнется ли он когда-нибудь снова.
У меня было чувство, что земля уходит из-под ног.
– То есть он в коме? – прошептала Грейс.
Я цеплялась за руку Престона, в то время как доктор с озабоченным видом кивнул.
– К сожалению, это так. С такого рода травмой в данный момент мы можем только ждать и надеяться на лучшее.
Слова были похожи на тяжелый шар, которым меня ударили в живот.
– Когда я могу увидеть его? – голос Престона был неузнаваем.
Молодой врач положил руку ему на плечо в спонтанном сострадательном жесте.
– Я дам вам знать. Должны ли мы уведомить кого-нибудь еще? Ваших родителей?
Престон пару раз моргнул.
– Наша мать умерла. А у папы слабое сердце. Ему нельзя волноваться.
Доктор понимающе кивнул.
– Вы все равно должны позвонить ему.
Когда мы снова остались одни, я бессильно опустилась на стул. Грейс тихо плакала, пока я смотрела в пол, молясь о том, чтобы наконец-то очнуться от этого кошмара. Над нами секунды превращались в минуты, а минуты – в часы.
В какой-то момент доктор снова просунул голову в дверь.
– Он очнулся? – вскочил Престон.
Доктор с сожалением покачал головой.
– Нет. Но его состояние достаточно стабильно, и вы можете ненадолго пройти к нему.
Больничная палата Блейка находилась в конце коридора. Каждый шаг, приближавший меня к нему, усиливал мой страх того, что меня ждет, а пульсирующая вина сопровождала мои мысли.
Возможно, всего этого не произошло бы, если бы я вовремя ушла. Если бы при первом же взгляде на него развернулась и ушла, чтобы ни при каких обстоятельствах не броситься ему в объятия. Может быть, он еще побродил бы с Грейс по Дарктрю, может быть, они разделили бы карамельное яблоко. Может быть, он все еще был бы самим собой.