Спаси меня от холода ночи

– Мой отец – жестокий ублюдок, – роняю я неожиданно даже для себя. – Он бьет маму, нет, не просто бьет, он избивает ее до такого состояния, что иногда она несколько дней не может выйти из дома. А она… оправдывает его. Она его защищает. Любит его вопреки всему. – Делаю судорожный вдох. Если сейчас замолчу, никогда не смогу еще раз начать сначала. – Эпизодически их отношения выглядят абсолютно нормальными, случаются даже моменты, в которые кажется, что все хорошо… но это неизменно снова нас настигает. Он неизменно снова нас настигает. – Так много воспоминаний… они подкрадываются чересчур близко ко мне, становятся чересчур громкими. Нужно заглушить их хоть чем-нибудь. – Можно открыть окно?

Не задавая лишних вопросов, Нилл поднимается, а я остаюсь и пару мгновений ощущаю себя так одиноко, что едва сдерживаю слезы.

Потом он возвращается, садится на диван и вновь притягивает меня к себе. Звук его сердцебиения смешивается с шумом прибоя и свистом ветра.

– Тебя и твою сестру он тоже бьет?

– Пиппу он прежде никогда не трогал, – бормочу я. – Но с недавнего времени… она не все мне рассказывает.

Нилл колеблется всего секунду.

– А тебя он уже бил, – бесцветным голосом заключает он.

Хотя сейчас темно, мне хочется забраться под одеяло и свернуться калачиком. Меня переполняет стыд. Я понимаю всю его неуместность, но тем не менее он во мне уже прижился. Никто не должен видеть, как меня бьют. И все-таки именно такие картинки сейчас появляются перед глазами у Нилла. Я ненавижу отца и за это тоже.

– Не часто, – выдавливаю из себя наконец, чтобы смягчить следующие слова, хотя это и кажется невозможным. – Но из-за него я потеряла Фэй.

– Фэй?

Я… я была беременна, – резко выпаливаю, пока не успела передумать. – Он меня избил. И я потеряла ребенка, – сообщаю, и мне приходится сглотнуть несколько раз. Потому что меня тошнит, потому что я не хочу рыдать, потому что это было, есть и всегда будет больно.

– Ты… – начинает Нилл.

Пожалуйста, не произноси это вслух.

– Твой отец?..

В эти секунды, которые тянутся одна за другой, мне кажется, что сердце Нилла с такой же силой колотится в грудной клетке, как и мое собственное.

– Ну что же, тогда я скажу, – в итоге заговаривает он, причем очень медленно и размеренно, – что мы поедем в Талламор и объясним твоему отцу, что последствия не заставят себя ждать, если он еще хоть раз поднимет руку на твою мать или сестру. Или на тебя.

– Что? – Резко вскидываю голову, чтобы заглянуть в лицо Ниллу, но в темноте это оказывается невозможно. – Ты же не серьезно!

– Серьезней некуда.

– Нилл! И что конкретно ты сделаешь? Поедешь в Талламор и сам изобьешь моего отца?

– Звучит как план.