«Но, может быть, я все-таки хочу поговорить. Может быть, я все-таки хочу, чтобы кто-нибудь меня выслушал».
«В лучшем случае он тебя пожалеет. И что тебе от этого?»
«Он не станет. Я знаю. Он не такой».
«Он не станет, – кривляется внутренний голос, – ты знаешь, он не такой».
Вау. В собственной голове я умею передразнивать саму себя. Недовольно поджимаю губы и стискиваю кулаки. Пластиковая бутылка издает предупреждающий треск.
Пока я пробегаю мимо причала, усиливающаяся нерешительность грозит пустить трещины по моей хрустальной шкатулке, и когда я сворачиваю в переулок за пабом, то упрямо цепляюсь за остатки уверенности.
Пока я спешу вверх по лестнице, тяжесть внутри меня давит все сильнее. Постучусь к Ниллу сразу. Если я даже просто переоденусь, от моей решительности ничего не останется и я ни слова не смогу из себя выдавить. Просто постучать и поздороваться. «Привет, у тебя есть минутка? Дело в том, что я думаю… мне кажется, я должна тебе… ты тут у меня спрашивал…»
Стук получается робким, коротким и тихим. Он вряд ли его вообще услышит, но я хотя бы попробовала. Завтра будет новый день, а сейчас мне и так пора принять душ. Идиотская идея – после пробежки идти разговаривать с Ниллом. Ему захочется открыть окна, потому что я вся потная, а у меня гарантированно не получится сосредоточиться на том, что собиралась ему сказать, ведь, кроме приветствия, я ничего не заготовила. А вдруг он до сих пор в Гленбее?
Блин.
Делаю глубокий вдох и стучусь еще раз, теперь громче. В тот же момент за дверью слышатся быстрые шаги и голоса, один из них очень звонкий. Мое сердце, которое все это время билось в безумном темпе, резко замирает.
О нет. О боже. Его девушка – она здесь.
Мысли у меня в голове путаются. «Привет», – скажу я. Всего лишь: «Привет, хотела спросить, нет у тебя… молока…»
Дверь распахивается. Все еще пребываю в шоковом состоянии, а мое сердце превращается в крошечный, смятый и сжавшийся комочек в груди, пока взгляд, скользнув по рыжим волосам, опускается вниз.
Передо мной стоит девочка с узкими плечами, светлой кожей и серо-зелеными глазами. Она не улыбается, как и я. Мы смотрим друг на друга в течение пары секунд, затем на это юное создание падает тень, и я поднимаю взгляд на лицо Нилла. Мне не удается истолковать его выражение. Понятия не имею, то ли из-за того, что на нем отражается одновременно слишком много эмоций, то ли из-за холода, который распространяется по телу за считаные секунды, делая движения почти неуправляемыми и замораживая хныканье, рвущееся с моих губ.
Маленькая девочка. Что она здесь делает?
– Это Эмми, моя дочь, – говорит Нилл.
Мне требуется несколько мгновений, чтобы осмыслить такие простые слова.
Эмми продолжает смотреть на меня снизу вверх, не меняя выражения лица, в отличие от Нилла, который пытается изобразить осторожную улыбку.
– Хочешь зайти?
– Нет! – В ужасе я отскакиваю на шаг назад. Ни в коем случае. Вот черт. Черт, проклятие. Не может же это сейчас… теперь еще и это…