Империя вампиров

– Oui, – кивнул я, разминая хрустящую шею. – У меня глаза бледнокровки, и то болят читать при свече. Одному Богу известно, как вы две справляетесь.

Астрид выпустила в окно облачко серого дыма.

– Было бы куда проще, если бы нас допустили до этой бессмыслицы среди белого дня. То есть не белого, а уж какого есть. Но мы обе девушки, а ты – инициат, и в ближайшее время эти обстоятельства вряд ли изменятся. Так что, боюсь, мы пока беззащитны перед архивистом Адамо и его идиотскими правилами.

Хлоя со вздохом кивнула.

– Что стало бы с миром, если бы им не владели единственно и безгранично старые упрямые мужики.

Астрид фыркнула:

– Oui.

– Я бы сказал, что дело не столько в том, что они мужики, – поправил я, – сколько в том, что они старые.

Астрид метнула в меня взгляд своих темных глаз.

– Сказал бы, говоришь?

– О Боже… – пробормотала Хлоя.

Я пожал плечами.

– Настоятельница Шарлотта, похоже, ничуть не лучше архивиста Адамо.

– Умеешь парировать, – уступила Астрид. – Только вот настоятельница Шарлотта вскормлена церковной доктриной, а церковь целиком и полностью в руках старых упрямых мужчин.

– Необычная из тебя выйдет монахиня, Астрид Реннье.

– Серьезно, оглянись. Заметил, что в этом монастыре на поистине значимых постах ни одной женщины?

– Заметил, – признал я. – Но как насчет святой Мишон? Она-то была женщина.

– Давай только пантеон трогать не будем. Есть семеро святых мучеников, Габриэль де Леон, и среди них – всего одна женщина. А ведь мы составляем половину, мать его так, населения мира.

– Ну а как же Дева-Матерь? Она – женщина. Вторая после самого Бога.

– О, oui, святая дева. – Астрид закатила глаза. – Позволь сказать тебе: если бы Вседержитель преподнес мне на блюде дерьмовое божественное материнство, но при этом отказал бы в удовольствии от души поваляться на сеновале, я бы велела ему топать отсюда и оттрахать себя.