Империя вампиров

– Астрид! – ахнула Хлоя, осеняя себя колесным знамением. – Богохульство!

– Ой, да Он же знает, что я это не серьезно, – фыркнула она, возведя очи горе. – Он все знает.

Я тоже был ошеломлен, но не только святотатством сестры-новиции. Эта ее манера речи напоминала, какая же все-таки между нами пропасть: она – наполовину королевской крови, я – наполовину чудовище. Она – дитя Золотого дворца, а я – спиногрыз из провинции. Но главное – Астрид Реннье была дочерью куртизанки; видела и делала такое, что я едва ли мог вообразить: нечто чудесное, нечто постыдное… Я потупился, закусив губу, и Астрид взглянула на меня из-под темных, как уголь, ресниц.

– Сколько тебе лет?

– Через пять дней именины, – вдруг вспомнил я. – Мне сравняется шестнадцать.

– Считай, мужчина. – Она склонила голову набок. – А все еще краснеет при мне.

– От твоих речей, Астрид Ренье, матрос бы зарделся.

– Боже правый… – выдохнула Хлоя.

Страх и благоговение в ее голосе заставили меня поднять голову. Я проследил за взглядом Хлои: она смотрела в окно, и за стеклом витража я различил огонек во тьме; на один ужасный миг решил даже, что нас раскрыли, но Астрид распахнула створки и с удивлением вздохнула.

Мы с Хлоей встали позади нее. Глядя во тьму снаружи, я застал зрелище, свидетелем которому был, наверное, последний раз только в детстве. Никто из нас тогда не понял, что за явление видит, но ему было суждено переменить всю мою жизнь и перекроить империю.

Падающая звезда.

Она светила тускло, но горела наверняка с неистовой силой, раз уж ее было видно сквозь завесу мертводня. Глядя, как она скользит по затененному небу, я ощутил мурашки по коже. Астрид улыбалась: сияние метеора отражалось в ее темных покрасневших глазах, и по щеке сползала бледная полоска света.

– Как прекрасно, – прошептали мы с ней хором.

Астрид взглянула на меня, а я отвел взгляд, уперев его в темноту неба. Было ли это дурным знаком? Предвестником беды и знамением хаоса? Я не знал, молиться мне или паниковать, ведь я в конце концов был крестьянским мальчишкой: приметы у меня в деревне гласили, что падающие звезды – это души новых святых, нисходящих на землю. И я поступил так, как поступил бы любой парнишка из нордлундской провинции.

Жан-Франсуа улыбнулся, делая запись.

– Желание загадал?

– Именно.

– Как банально. И чего же ты пожелал?

Некоторое время Габриэль смотрел на остатки вина на донышке бокала, как свет играет бликами на его красной поверхности. А в голове у него эхом звучал звон разбитого стекла и сердец. Угодник допил и налил еще.

– Неважно. Все равно не сбылось.