– Ты забыл «пожалуйста», мой милый.
Дантон уронил руку. Тут его взгляд коснулся меня, и между нами будто встала вся непролитая кровь. Все, что мы сами украли и что потом точно так же украли у нас. Вампир облизнул зубы и обратился ко мне; его слова лились над черным – но расцвеченным повисшими в брызгах радугами – пейзажем:
– Тебе следовало гнить в могиле, де Леон…
Наконец мы прибились к северному берегу, в том месте, где он был пониже, и сумели выбраться на сушу. Я помог Диору – за шиворот протащил его по мелководью и отпустил. Потом обернулся, но Дантона на том берегу не увидел. Осталась его тень: тяжелая и холодная, как вода в реке и кровь, хлеставшая из моих ран. У Зверя в распоряжении была вечность, однако мне он так долго ждать не даст. Другое дело, что он выдал мне еще крупицу правды: знак того, как отчаянно этим сволочам нужен Диор.
Живым…
Я опустил взгляд на дрожащую крысу у моих ног.
– Ты как, мальчик?
– Х-хорошо, – просипел он.
– А выглядишь как дважды растоптанная куча дерьма.
Диор прищурился на меня и закашлялся.
– Хрена там, г-герой.
Я чуть не рассмеялся, дивясь такой наглости.
– С теми, кто спас тебе жизнь, Лашанс, можно бы и помягче.
Поджав губы, он убрал с лица мокрые пряди, но ничего не сказал.
– Этот сраный кафтан чуть тебя не утопил. Отчего ты не сбросил эту хрень?
– Говорю же, – Диор сильно откашлялся и сплюнул, – он волшебный.
Я фыркнул и оглядел край реки: ночь была черна, а над бурным потоком в воздухе повисла холодная дымка. Однако, заметив вдалеке движение, я облегченно выдохнул – вдоль берега брела Шлюха. С нее текло, грива и хвост отяжелели, но с виду кобыла не пострадала: приметив меня на мелководье, она вскинула голову и заржала.
– Вот же сучка везучая…
– Габи? – прокричали издали. – Габриэль!
– Хлоя! Сюда!