Эркюль Пуаро

– Вы хотите сказать, что Бауэрстайн – шпион? – пробормотал я, еще не привыкнув к этой странной мысли.

Пуаро кивнул.

– Неужели вы не догадывались об этом?

– Нет.

– Вас не удивляло, что известный лондонский врач вдруг уезжает в крошечную деревушку и заводит обыкновение бродить по округе ночью?

– Нет, – признался я. – Я не думал об этом.

– Он, конечно, родился в Германии, – задумчиво сказал Пуаро, – хотя столько лет проработал в этой стране, что его давно считают англичанином. Он получил подданство лет пятнадцать назад. Очень умный человек – немец по рождению, а вообще-то еврей.

– Негодяй! – воскликнул я, возмущенный.

– Отнюдь. Наоборот – патриот. Подумайте, что он теряет. Я восхищаюсь им.

Но я не мог, как Пуаро, относиться к этому философски.

– И с таким человеком миссис Кавендиш ходила на прогулки! – возмущенно вскричал я.

– Да. Я бы сказал, для него она оказалась очень полезным компаньоном, – заметил Пуаро. – Люди сплетничали об их совместных прогулках и меньше обращали внимания на странные привычки доктора.

– Значит, по-вашему, он не любил ее? – тут же спросил я, проявляя чересчур горячий интерес.

– Это, конечно, я не могу сказать, но... хотите знать мое личное мнение, Гастингс?

– Да.

– Ну так вот: миссис Кавендиш не любит и никогда не любила доктора Бауэрстайна!

– Вы и правда так считаете? – Я не мог скрыть своей радости.

– Уверен. Знаете, почему?

– Почему?

– Она любит другого человека.