Эркюль Пуаро

– Я хочу сказать, что покидаю Стайлз навсегда.

– Вы с Джоном купили другой дом?

– Нет, Джон, наверное, останется здесь, но я скоро уеду.

– Вы хотите его оставить?

– Да.

– Но почему?

После долгого молчания Мэри ответила:

– Потому что для меня дороже всего... свобода.

Мне вдруг представились широкие просторы, нехоженые леса и неоткрытые земли... та свобода, которая нужна такому человеку, как Мэри. На миг мне приоткрылась суть этой женщины – непокорное создание, гордая птица, угодившая в клетку. Тихое рыдание вырвалось из ее груди:

– Стайлз – это тюрьма, ненавистная мне тюрьма.

– Я понимаю, но, Мэри, вам следует хорошенько все обдумать.

– Обдумать? – В ее голосе прозвучала насмешка над моим благоразумием.

И тут у меня вырвалось:

– Вам известно, что доктор Бауэрстайн арестован?

Лицо Мэри стало холодным и непроницаемым.

– Джон заботливо сообщил мне об этом сегодня утром.

– Ну, и какого вы мнения? – глупо спросил я.

– О чем?

– Об аресте.

– Какого я могу быть мнения? Он, судя по всему, немецкий шпион; так сказал Джону садовник.