Василиса из рода Ягинь

22
18
20
22
24
26
28
30

– Придет Змиюшка, хоть выплачусь, выкричусь… Он-то облик моего мужа принимает, – усмехнулась она. – Ласковый. И словом приголубит, и сердцем согреет. Жаль что нечистый! А так хоть полежишь у него на груди, надумаешь, что муж это. И все у вас как прежде… И на сердце легче становится. Придет он скоро. А вам уходить пора.

– А кто тут в деревне по порчам главный? – спросил филин, пока василиса заворачивала себе в платок еду, то наготовили девушки на радостях.

– Идите на болото. Там икотница живет, – заметил Ярина, прикладывая сережки. – А нас в покое оставьте. Чего бы вам старики не говорили. Они свою жизнь прожили, свое счастье построили, детей нарожали. А теперь, вон, осуждают за то, что сами счастья урвали, а нам не досталось…

Она подняла глаза на гостей и усмехнулась.

– Нам он не навоз приносит, – снова вздохнула Ярина. – Можете, сами глянуть… Разве это навоз?

Она на серьги показала.

– Так хоть урожай родится, и деньга водится, – послышался голос.

Василиса ошарашенно смотрела на хозяйку. Редко, но бывало, чтобы Змей подарки настоящие приносил. А тут, вон как! Приносит.

Филин подгонял ее к двери.

Стоило выйти за дверь избы, как послышалось стройное женское пение. Слов было не разобрать.

Лишь некоторые фразы про долю тяжкую и любовь несбывшуюся, впивались в ночной воздух. Слова то взвивались над лесом, как дымки изб, то оседали тяжелым камнем на сердце.

– Пойдем, – вздохнул филин.

– И чаво это ты спуску решила дать змию! А? – взъерепенилась Черепуша. – Ты гляди, всю деревню изведет! Чего доброго!

Над черными избами появилось что-то похожее на зарево. Огненный шар метнулся в печную трубу. Следом появился еще один, юркнув в соседскую. Из изб послышались радостные женские голоса, кого-то привечающие.

– Да сколько их, окаянных? – изумленно произнесла Черепуша. – Ты ба! Слетелись! Никогда доселе столько не видывала!

Василиса и сама смотрела с удивлением, как огненные шары ныряют в трубы. Так он тут не один, выходит… Ну что ж…

– У каждого свое счастье, – заметил филин, пока василиса смотрела на деревню. – Это как с бутылкой. Выбирай. Или без нее всю жизнь проживешь, все тяготы на себе познаешь. Или в ней горе будешь топить, да раньше сроку помрешь. Каждому своя дорога. А нам к икотнице надо. Нечего нам рассиживаться. Мало ли чего дельного скажет!

– Мы что? Прячемся от кого? – спросила василиса, проходя мимо возделанного поля. Ветер шевелил недозрелый колос, а где-то там, шагов за сорок, слышались детские голоса. Маленькие русалочки в жите играли.

– Не прячемся, а избегаем встречи, – поправил филин. – Думаешь, ворон так просто успокоится? Он сейчас на оставшиеся посады пойдет. И нам покоя не даст. Поэтому нам Сокол нужен! Старший брат. С ним мы объединимся и быстро порядок в делах наведем. А ты у икотницы свое спросить можешь… Что душу тревожит.

– А что мне спрашивать? – пожала плечами василиса, входя в древний лес. – Судьбу? Так я ее наперед теперь знаю. Недавно видала…