– Че? Не видите? Дочка моя болеет? Ни до чего руки не доходят! Все подле нее, родненькой, – горьким голосом произнесла старуха. И тут же повернулась к люльке. – Тише, тише…
– А ребенок чей? – спросил филин, поглядывая на тощую старуху. Старый, некогда нарядный платок укрывал ее сгорбленные плечи, а она заботливо качала колыбель. На вид она явно не смахивала на молодуху.
– Как чей? – спросила старуха, зыркнув на гостей. – Мой! А чей ж еще! Доченька моя! Ждана!
– Прошу прощения у молодой матери, а не могли бы мы осмотреть его? – заметил филин.
Василиса и сама чувствовала неладное. Хоть и плакала колыбелька детским голосом, но навий взгляд соврать не даст.
Что-то в зыбке было не так.
– Может, зубки режутся? – заботливым голосом спросил филин, пока василиса вспоминала, что бы это значило.
Старуха разрешила подойти. А сама смотрела на василису с настороженной ненавистью.
– Ну, тут все ясно! – с усмешкой заметил филин. – У нас зубки режутся!
Он помолчал, пока василиса заглядывала в колыбель и понимала, почему изба в таком запустении находится.
– Вон какие прорезались! Половину руки отхватить могут! – рассмеялся филин. Старуха тут же притянула люльку к себе, что – то приговаривая.
– Неча на Жданочку мою наговаривать! – скрипела старуха. – Она у меня красавица…
– Да она у вас просто красавица! – гадко согласилсяфилин, пока василиса смотрела на огромные зубы младенца. Большая голова, маленькие ручки и ножки, беспомощно дергающиеся.
Навий.Не человек это.
Вот почему в доме домового нет.
Извел, поганец.
«Подменыш!», – вспомнила василиса и ужаснулась. Седые космы старухи, изборожденное морщинами лицо. Сколько ж лет она нянчит подменыша?
Говаривала ягиня, что нечисть детей подменять любит. Особенно, если зазеваешься или где-то что не так брякнешь словцо нехорошее, дитя свое обругаешь. А сила нечистая тут как тут! Ребенка – цап, а тебе вместо него своего подложит!
Быстро, не давая даже себе опомниться, василиса схватила бревно и бросила его через порог.
– Доченька моя, Ждана! – орала мать, а василиса в ужасе смотрела на седую женщину, вскочившую с места, словно коршун. Она раскинула руки в платке, готовая за свою дочку броситься и выцарапать василисе глаза.
ebooksa