Хочу услышать, что она меня простила.
Бог умер. Бог умер. Ну и черт с ним.
Лишь бы только меня простила Люция.
Но, разумеется, я не мог и намекнуть на то, что мною движет столь ребяческий мотив, потому прикидывался, что поглощен поиском нужных контейнеров. Как раз и писк очень удачно раздался. Уильямс свернул на звук.
4
– Водоросль – экипажу. Скоро прибываем. Готовьтесь нырять, – передал пилот бойцам в грузовом отсеке. Мы и так готовились.
Нас несла сквозь воздух конструкция, по всем параметрам не приспособленная для плавной аэродинамики. Черная тонкая доска, которая отличалась от настоящей водоросли всего двумя деталями: длиной больше ста метров и реактивными двигателями по обеим сторонам.
С орбиты наш агрегат наверняка смотрелся как монолит, бороздящий облака. Может, он и относился к «летающим крыльям»[30], но даже для них был слишком вытянутым.
В брюхе этот извращенский бомбардировщик – хотя хрен пойми еще, где у него брюхо, – вместо бомб вез коконы вторжения. Фюзеляж обволакивала система мелких эластичных закрылков, которые регулировали плавность полета, и мы скользили над индийской землей, в которой разверзлись огромные дыры.
Мы хлопотали перед спуском в грузовом отсеке. Проверяли целую кучу мелочей. Прежде всего систему приземления капсулы. Если даст сбой она, мы разобьемся.
Когда с коконами покончили, прибежали медики. Мне в нос вставили инжектор.
– Это капли дружбы, Клевис! – рассмеялся Уильямс, потирая только что освободившиеся ноздри. – Знай, я тебя только что резко полюбил!
Смеется, видимо, потому что ясно учуял исходящий от меня запах беспокойства. Вот и включил клоуна, чтобы отвлечь от мрачных мыслей. Впрочем, меня тут же стали грызть сомнения метафизического характера: а что, если такая интерпретация поведения Уильямса – тоже результат действия гормона, отвечающего за взаимовыручку внутри команды? Что, если ощущение, будто товарищи тебя не бросят, – всего лишь сигналы зеркальных нейронов, которые искусственно настроили перед операцией? Я мотнул головой. Что за подростковые переживания на меня напали?
Медики вытащили инжектор. Следом как ответная реакция организма на вторжение потекли сопли.
Почти все медицинские сотрудники в отделении спецрасследований – боевые медики. Даже психолог, который меня настраивал перед миссией. Как и всякий крупный рынок, военная индустрия по мере роста стала разделяться на ячейки помельче. Какие-то компании заведовали обслуживанием, хранением и арендой оружия, какие-то вели спутники, кто-то специализировался на разведке. Даже в сфере логистики одни сосредотачивались на воде, другие – на продовольствии.
Война – гигантская индустрия, а собственно сражения – всего лишь ее маленькая часть. Воевать невозможно без оружия, без провизии тоже долго не протянешь. Без разведки даже не начнешь бой. Так что когда ЧВК разделились на завязанные друг на друге мелкие отрасли и встроились в будничный экономический поток, правительства «Большой девятки» перестали бояться, будто частные милитаризированные компании представляют для них угрозу. В этом государственная армия похожа на частную: без поддержки сопутствующих предприятий тоже долго не протянет.
– Держи дополненную реальность.
Уильямс протянул мне жидкость для формовки нанослоя. Линзы во время боя так и норовят вылететь, так что мы заливали в глаза особый нанодисплей. Чтобы экран не попал за пределы глаза, я предварительно намазал кожу кремом, а потом уже капнул на радужку. Молекулы нанодисплея распределялись ровным слоем по всей роговице и затвердевали на ней тонкой пленкой. Крем выступал как изолятор, поэтому та часть жидкости, что проливалась мимо, не образовывала нанослой на коже. – Экипажу – проверить дополненную реальность!
Но не успел я договорить, как парни уже сами подключились к базе и просмотрели на дисплеях тестовый паттерн.
– Проблем не выявлено, – объявил Уильямс, не стирая с лица белый крем. – Вообще, давно уже думаю, что тестовый прогон – это такой наркотрип.
ebooksa