— В смысле — защищаете?
— Если их кто-то оскорбит, они жалуются мне и я вызываю этого человека или его представителя на дуэль. Но их редко оскорбляют, потому что мои дуэли тяжело переносятся, я не жалею оппонентов, все об этом знают. И если они проиграются в карты или на скачках, то за их долгами тоже приходят ко мне, а я к ним не иду, потому что мне проще заплатить, чем видеть их рожи.
Он смотрел куда-то вдоль аллеи пустым взглядом, выглядел замерзшим и потерянным, как будто сам пытается понять, на кой черт ему сдался этот склеп. Вера осторожно положила свою ладонь поверх его руки на ее талии, он очнулся и посмотрел на нее, она шепотом сказала:
— Ваши цыньянские бабы охренели от безнаказанности.
Он фыркнул:
— Жизнь у них такая. Они ни на что не имеют права, только охреневать и остается, и всячески демонстрировать презрение. Они не могут исключить меня из семьи, если один раз приняли, а я их — могу. Женщины не вычеркивают из семейкой книги, а мужчины не вписывают новые имена, для этого нужна женщина — родить, усыновить, принять на содержание, это может только старшая женщина семьи, или мать, с благословения старшей женщины. Они меня вписали и теперь ничего не могут с этим сделать, в семье нет других мужчин, которые могли бы меня вычеркнуть. Вот они и терпят, морды кривят, но терпят. И я терплю. Семья — симфония взаимного терпения.
Он опять стал смотреть на аллею со статуями, Вера так хотела его чем-нибудь отвлечь, что решилась тоже обнять его за пояс, он посмотрел на нее, она заглянула ему в глаза и с детской серьезностью спросила:
— Хотите, я их побью?
— Хочу, — кивнул он, — увидите моих сестер — бейте сколько угодно, потребуют виру
— я заплачу. И не вздумайте им кланяться, здесь не ваш мир, если вы ее толкнули — просто идите дальше, можете еще сказать: "Че ты стоишь у меня на пути, слепая, что ли? Не видишь — я иду!" И плечом так ее, с разворота, чтобы запомнила, — он показал, как, Вера захихикала, он улыбнулся. Она спросила:
— А отсюда статуя куда делась? — кивнула на пустой постамент, он улыбнулся:
— Ее здесь не было, на аллее духов по канону всегда оставляют пустой постамент — это, во-первых, дань принципу архитектурной незавершенности, а во-вторых, знак гостеприимства дома, чтобы если какой-нибудь добрый дух вдруг захочет стать покровителем дома, он мог видеть, что его здесь ждут и для него готово свободное место. Если дух появится и его внесут в книгу духов, то здесь поставят его изображение, а вот тут сразу же поставят новый пустой постамент, для этого и аллея длиннее, чем надо.
— Как все продуманно, — уважительно опустила уголки губ Вера, еще раз посмотрела на статуи: — И это все — духи?
— Духи-покровители, — кивнул он, — в религии Золотого Дракона есть он сам, наверху, потом младшие боги, типа Ра Ни и Ма Ра, ниже духи-покровители, и еще ниже — просто духи. Покровители от просто духов отличаются тем, что у них есть место, где их почитают, это придает им силы и продевает жизнь. Обычный дух может стать покровителем, если сделает людям что-то хорошее и его пригласят в семейный храм, тогда он как бы обретает дом. Вот эта змея — самый молодой на данный момент дух, ее видела моя бабка, — он указал на самую первую статую, Вера посмотрела на нее еще раз — крупная змея, обвивающая то ли дерево, то ли облако, не разобрать. — А пригласила ее в дом прабабка, еще в империи, она была беременна первенцем и во время прогулки наступила на змею, живот был большой, она не видела, куда ставит ногу. И змея ее укусила, но яд не впрыснула. Все очень испугались, но быстро поняли, что отравления нет, бабке запретили выходить из дворца, но она вышла ночью и принесла змее угощение, и долго молилась за ее благополучие, очень благодарна была. И змея к ней вышла, обратилась молодой женщиной, они разделили угощение и душевно пообщались, змея сказала, что ей нужен дом, и бабка той же ночью вписала ее в книгу духов, хотя она не имела на это права, это делают только старшие. А утром эта змея пришла как человек, через ворота, и попросилась в служанки, бабка ее узнала и попросила у старших ее себе, они согласились, и змея стала ее компаньонкой, это высокий статус, слуга девятого ранга, выше только старшая служанка и управляющий. Они прожили вместе много лет, потом бабка умерла, а служанка после ее похорон превратилась в змею у всех на глазах, и уползла. Тогда родственники открыли бабкины дневники и узнали всю историю, внесли змею в книгу духов уже по правилам, и статую ей сделали, она потом иногда появлялась во дворце, обычно перед какими-то значимыми событиями, или когда в доме появлялся новый член семьи, она здоровалась. И с тех пор на территории дворца никого ни разу не кусали змеи. Для провинции Кан это существенно, а здесь змеи не водятся, так что… Но ее постамент дед забрал с собой, когда уезжал. Они тоже все из старого дворца.
Он осмотрелся, пощупал Верину руку на своей талии, шепотом возмутился: "Ледяная!", и сунул ее руку в свой карман поглубже, это было так невыносимо мило, что она опустила голову, ужасно смущенная и растерянная, они стояли так близко, что она почти уткнулась лбом ему в грудь, он наклонился и шутливо шепнул на ухо:
— И как вам моя фамильная каменная яма со змеями?
Она отвернулась и стала смотреть на статую змеи:
— А вы ее видели?
— Да, один раз, она здоровалась. Здоровенная такая, зеленая.
— Серьезно? — она подняла голову, их лица оказались очень близко, но она не отодвинулась. И он не отодвинулся. Мягко провел по ее рукаву снизу вверх, поправил воротник, тронул шпильку в волосах, пустив колючую волну по всему телу. Наклонился ближе и сказал на ухо: