«Возражения?» — поинтересовался император.
— Да! — выпалил принц. — Ты не должен был говорить подобное!
«Я и не говорил, если ты не заметил, потому что не могу».
— Эден, я не это имел в виду!
«А я это. Помни пример незабвенного дядюшки, Рейм. Если я посчитаю, что ты строишь заговор за моей спиной, то отправлю тебя обратно в академию фамильяров, преподавать. Я, конечно, наслышан, как о тебе отзываются преподаватели, но подобная работа дисциплинирует. А если ты рискнешь пойти против меня, академия сменится на тюрьму».
— Почему же не на плаху? — ядовито поинтересовался Рейм.
«Я слишком люблю Мари, чтобы так ее огорчать. А теперь ступай с глаз, пока я окончательно не разозлился. И поменьше времени проводи в компании моей невесты, мне это не нравится. На приличия плевал ты, а пострадает девушка».
— Если тебе отказала одна, не надо переносить свою ненависть на весь женский род!
«Повтори, что ты сказал», — вывел Эден и отложил карандаш. Он чувствовал, что еще секунда, какой-то щелчок — и он сорвется. И никакая братская любовь помехой не станет, потому что внутри разливалась привычная ледяная пустыня, его верная спутница.
Видимо, Рейм что-то понял, потому что молчал. Эден ждал.
— Прости, — наконец, сказал брат. — Я не хотел. Просто Жени ни в чем не виновата, ей одиноко здесь. Чужая страна, чужие люди. Мы с Вики хотели помочь ей привыкнуть.
Эден не ответил и не стал снова брать в руки карандаш. Рейм устало вздохнул и сел в кресло напротив него.
— Мне тоже сложно после академии, — признался он. — Это два разных мира.
«Согласен», — все-таки написал император.
— Не злись, — попросил Рейм. — И я не плету заговоры за твоей спиной. Мне не нужна твоя корона, Сокол. И страна не нужна. Возможно, остаться в академии, как сделал Лед, — это не самый плохой выход, только… Я ненавижу академию.
«Почему?»
Рейм сомневался. Это было видно. Ответит ли?
— Не смог найти общий язык со студентами, — все же сказал он. — Виктория моя единственная подруга. Не отправляй ее домой, пожалуйста.
«Я же сказал — до следующего предупреждения», — вывел Эден.
— Хорошо. И не обижайся на меня, брат. Никто из нас не желает тебе вреда. До завтра.