– Не впервой делаю что? Что происходит вообще?! Ты приходишь в чужой дом и ведешь себя как… Убери руки!
Я метнулась в сторону, но он меня перехватил и повалил на скамейку. Я пиналась, царапалась и, переборов тошноту, кусалась. От Енисея не просто пахло, от него воняло перегнившей соломой, смердело изо рта алкоголем и давно нечищенными зубами.
– Да не брыкайся ты, – мужик завозился, расстегивая пряжку ремня и одновременно вжимая меня в деревянную поверхность. Рейки впились в спину. Сердце билось так сильно, что вызывало боль в груди, и я не могла никак сосредоточиться, а слабость в руках не позволяла больше бороться. Енисей намного сильнее, даже пьяный.
– Кто тебя подослал? Мирка?! Я не оказываю услуги за деньги, Енисей!
Бывший фермер на мгновение замялся, и стоило мне только расслабленно выдохнуть, как он продолжил, что начал.
– Серебрушка так серебрушка. Ох, и жадна!
Перекошенное лицо надо мной вдруг исчезло. Мужика сорвали с меня и бросили в пруд. Тело его с громким плеском упало в воду, а следом раздался возмущенный крик.
– Ты в порядке? – Рикард обхватил меня за плечи.
Я дрожала всем телом. Вытерла вспотевшие ладони о подол платья и едва сдержала слезы. Мысли хаотично метались, а передо мной, словно воочию, все еще висело мерзкое лицо пьяницы вместо лица Рикарда, и мне приходилось зажмуриваться, чтобы не видеть его.
– Он пришел, потому что кто-то сказал ему… – Я забыла про завязки на платье и мало обращала внимания на оголившуюся грудь. – Я не сплю с мужчинами за деньги, поверь мне, но он сказал что…
– Успокойся, – меня окутало тепло рук, которыми Рикард крепко прижал мое тело к себе.
Енисей с ругательствами вылезал из пруда. Поскользнулся в луже, натекшей с его одежды, грохнулся наземь и попытался схватиться за кусты.
– Помогите мне!
– И не думай, – я стрельнула взглядом в Рикарда. – Утонет – так ему и надо.
– Идем внутрь, ты должна выпить чаю. Есть у тебя чай?
Я снова зажмурилась на миг. Есть ли у меня чай? Есть… Я ведь пила его, прежде чем пойти на террасу. Уютное место в доме вдруг мгновенно перестало таковым быть.
Рикард запер дверь на засов, когда мы вошли в дом. Через окошко я видела, что Енисея уже нет у пруда – утонул или ушел, уж не знаю. Главное, что его больше нет.
Стоило мне очутиться в безопасности, как слезы брызнули из глаз сами собой.
Рикард заварил чай, растопив печь, пока я приходила в себя. Поставил передо мной исходящую паром чашку.
– Ромашка хорошо успокаивает.