Неведомый

«Мой принц, – говорил он, – король просто расстроен вашим поведением. Нужно чаще молиться, и вам будут дарованы утешение и спасение».

Абнер верил и молился. Но умолял богов не о здоровье, а о том, чтобы те дали отцу сердце, полное любви.

Боги, свидетели его страданий, промолчали.

Маленький, наивный дурак.

– Позволь тебе помочь.

Абнер и сам не заметил, как присел на середине пролета, уставившись невидящим взглядом в белокаменный потолок. Узкие окна пропускали внутрь жару, но близился закат, и несколько ступенек сделались красными. Казалось, будто их щедро измазали в чьей-то крови.

Брунна протянула ему руку. Свободное светлое платье покрылось темными потными разводами, подол истрепался, испачкался в грязи, и уставшее лицо королевы не было красивым – наоборот. Но именно в этот момент Абнер испытал к ней самые теплые чувства, на которые был способен.

– Не такого мужа ты себе хотела, наверное.

Она взяла его под локоть и потянула за собой. Идти стало легче, и даже боль как будто сделалась терпимой.

«Это я должен поддерживать ее, ждущую моего ребенка. Я должен носить на руках свою жену, пусть даже мы не любим друг друга».

Но тацианки сделаны иначе, чем женщины Мегрии.

Когда они вошли в его покои, Брунна закрыла за собой дверь, оставшись внутри, не снаружи. Абнер с трудом доковылял до постели и растянулся на покрывале. Теперь можно и обгадиться.

Королева осторожно присела на стул, предварительно смахнув на пол вещи Абнера, и уставилась на супруга.

– Ты, должно быть, думаешь, что я тебя ненавижу, – внезапно сказала она, и Абнер удивленно приподнял голову. – Это не так. Да, не люблю. Нет необходимости притворяться, что наш брак построен на высоких чувствах. Я полководец, Абнер, а не прекрасная дама. Но я тебе друг, не враг. Конечно, поначалу хотелось тебя убить, но те времена давно прошли. И Небра, мой отец, поможет тебе, стоит только попросить.

– Может, проблема в том, что я устал просить?

– Что ж, такова жизнь. – Брунна поджала губы и кивнула на распахнутое окно. – Я пришла не утирать твои сопли. У каждого своя доля. На мою выпало рожать детей, хотя я всегда мечтала повенчаться с войной – не с тобой. И Мегрия с ее крестьянами, дикарями, безбожниками никогда не станет мне родной землей. Мы можем просидеть здесь до рассвета, поливая друг друга слезами. Но я хочу поговорить о другом – отец писал мне.

На памяти Абнера Брунна в последний раз охотно делилась с ним содержанием писем Небры только тогда, когда император напрямую к нему обращался.

– В столице назревает волнение. Отец болен, Абнер. Не смертельно, но достаточно серьезно для того, чтобы начать тревожиться. Если он сляжет, его не оставят при короне, как тебя. В нашем государстве император правит лишь до тех пор, пока крепко держится в седле и не выпускает из руки меч. Мой брат… – Брунна положила ладонь на выпирающий живот и поморщилась. – Не тот человек, с которым удастся договориться. А твоя драгоценная сестра Инге, получив в свои руки достаточно власти, перестанет с тобой считаться и начнет мстить. Вести одновременно две войны тоже не выйдет. Но я скоро рожу, и отправимся в Шегеш вместе – вдвоем справимся быстрее. И потом повернемся к империи. Мы сможем занять оба престола.

– В Шегеш? – Абнер с трудом согнул ноющую спину и опустился с кровати на пыльный ковер. – Думаешь, нам придется там побывать?

Брунна посмотрела на него как на дурака, и Абнер мгновенно им себя почувствовал.