— Позволил вашему брату жить в доме. Как я догадываюсь, с него за это не брали денег?
— Нет, не брали, — подтвердил Лунк. — И я никогда не забуду, что сделал Шор, когда мой брат умер. Я потратил на врачей много денег, а тут Шор пригласил меня к себе и сказал, что понимает мои чувства и… Знаете, что он сделал?
— Нет. Что?
— Дал мне триста пятьдесят долларов, чтобы отправить тело на восток, и позволил мне поехать вместе с ним на поезде — предоставил отпуск. Моя мать тогда еще была жива, а для нее много значило то, что я доставил тело Фила домой, и похороны состоялись там.
— Она умерла? — поинтересовалась Делла Стрит.
— Угу. Пять лет назад. Ничто в жизни меня так не впечатляло, как то, что тогда сделал для меня мистер Шор. Я его очень благодарил. Я бы еще его поблагодарил, но он исчез к тому времени, как я вернулся после похорон Фила.
Мейсон легко толкнул Деллу Стрит коленом, чтобы она больше не расспрашивала садовника на эту тему и не вызывала подозрений. После нескольких минут молчания Мейсон сам обратился к Лунку:
— Вы хоронили брата примерно в то время, когда исчез мистер Шор?
— Примерно.
— Японцы — умный народ. Восточные люди вообще много знают о ядах такого, о чем мы даже не догадываемся.
Лунк наклонился вперед и внимательно посмотрел в лицо адвокату.
— Почему вы это сказали?
— О, не знаю. Просто думал вслух. У меня иногда появляются странные идеи.
— А что странного в этой?
— Это даже не идея. Просто мысли вслух.
— Я тоже много думал в последнее время, — многозначительно заявил Лунк.
Мейсон подождал несколько секунд, а потом заметил:
— Если бы я жил в одном доме с японцем и на дух его не переносил… Да, очень не хотелось бы жить в одном доме с японцем, и чтобы он готовил и приносил мне еду. Я им не доверяю.
— И я тоже, — кивнул Лунк. — Я вам сейчас кое-что расскажу, мистер… Как вас зовут?
— Мейсон.