Мерцана поставила блюдце на стол, тряхнула пакет, из которого повалились ломтики белого хлеба. На подоконнике зашумел электрический чайник, вскоре он уже сердито забурлил и резко затих. Передо мной очутилась синяя кружка, от которой шел пар. Мерцана хлопнула дверцей шкафчика, открыла ярко-желтую коробочку, в мою кружку плюхнулся одноразовый пакетик чая.
Загремела подвинутая табуретка, девушка села напротив. Мерцана кивнула на лежащий на столе нож:
– Делай себе бутерброд-то! Все равно больше ничего из еды нет.
Я аккуратно, двумя пальцами, поднял не очень чистый нож и растерянно спросил:
– Ты всегда так ешь?
– Нет, – с набитым ртом ответила Мерцана. – Обычно готовит бабка, а я даже хлеб для бутербродов нарезанный покупаю. Времени ни на что не хватает.
– Я имею в виду, в такой грязи, – неуверенно продолжил я.
Мерцана грозно стукнула чашкой по столу:
– Не нравится, тряпка вон там!
Я оторопело покосился в указанное место. Она что, предлагает мне прибраться? Не зная, что ответить, я просто положил нож обратно. Побросал в чай горсть кубиков сахара, чтобы хоть как-то заглушить неприятный привкус дешевого чая. Молча умял полбулки, запивая сухую мякоть получившейся сладкой бурдой. Удовольствия, конечно, никакого, зато живот перестало сводить от голода.
– Ты обещал заплатить, – с вызовом в голосе произнесла Мерцана, дождавшись, когда я доем. И пояснила: – За комнату.
– Да, конечно, – я кивнул, поспешно поднял с пола пальто и вытащил из кармана деньги. Глаза девушки алчно разгорелись. Я разделил оставшиеся купюры пополам и протянул Мерцане три тысячи рублей. – Нормально?
– Сойдет, – серьезно кивнула девушка.
Я сложил оставшиеся деньги, на стол упал мундштук раганы. Вздрогнул от неожиданности и с недоумением посмотрел на него.
– Ты куришь? – почти благожелательно спросила Мерцана. – Я иногда тоже балуюсь. Но учти – в доме курить нельзя! У бабки моей жуткая аллергия. Даже если все окна распахнуть проветривать, все равно подействует! Так что, если будешь курить, выходи на улицу. Понял?
Я машинально кивнул, пряча в карман брюк и деньги, и мундштук. Честно говоря, я понятия не имел, курил я когда-нибудь или нет. Но до сих пор не ощутил никакой тяги к сигарете. А после появления в доме Мора обнаженной девицы сигаретный дым упорно ассоциируется с чем-то опасным.
– Идем! – Мерцана потянула меня в коридор. Я поморщился, проходя через бамбуковую занавеску: палочки больно били по щекам. – Спать будешь у бабки в комнате, это здесь. – Она остановилась перед закрытой дверью, немного помялась и медленно произнесла: – Только пойдешь туда один. – Я недоуменно посмотрел на притихшую девушку. Она упорно не поднимала глаз: – Я однажды поклялась, что никогда больше туда не войду. Так что, извини. Моя комната на втором этаже… только ты туда не ходи! А то врежу. Все, спокойной ночи.
Она развернулась и, не глядя на меня, быстро пошла к деревянной лестнице.
– Эй, погоди! – запоздало вскрикнул я, розовые тапки Мерцаны уже исчезли из виду. – А удобства у вас где? Я надеюсь, не на улице?..
– Найдешь, – было мне ответом. – Все на первом этаже. Здесь только моя комната и все! И не шуми, мне завтра рано вставать.