Я выдавила улыбку, но она быстро померкла. Эта фраза, это место, Рут и Эдвард – все это навевало слишком сладостно-горькие мысли.
– Стоит вернуться.
– Правда? – Ной посмотрел на меня потемневшим жарким взглядом, и ни в его лице, ни в голосе не было намека на задорный настрой.
У меня перехватило дыхание. Сегодня мне никак не удавалось его понять. Он шутит надо мной? Но почему? Он добился желаемого. Я пообещала целый месяц не разговаривать с его бабушкой и дедушкой.
Или, может, богатенькие парни играют в игры, которых мне не понять. В игры с помощью роз и беседок с девушками, приехавшими на лето. Мне отчасти тоже захотелось поиграть, но я не умела и сомневалась, что смогу вовремя остановиться.
– Да, правда.
И, пока не передумала, отвернулась.
Мы прошлись по дому. Интерьер напомнил мне книгу Дианы Уинн Джонс о доме, в котором было множество дверей и все они вели в разные места. Мы начали с современной пристройки, но быстро ее прошли. Время словно повернулось вспять. Современная кухня была соединена с почти современной кладовой, которая вела в церемониальную столовую из очень давней эпохи. Над грузным дубовым столом висела огромная люстра, а буфеты были украшены подсвечниками.
– Тут мы почти не едим, – сказал Ной. – В основном встречаемся в современной секции, там больше света и открывается вид на океан. Но иногда здесь у нас проходят торжественные ужины.
– Твой дедушка обедал тут? В детстве? – Я пыталась вообразить, как на одном из этих стульев сидит моя бабушка. Почему они не чувствовали себя братом и сестрой? Ведь к ней наверняка относились как к члену семьи. – Ах да, они же в основном жили в Нью-Йорке.
– Да. Мой прадед переехал туда в двадцатых годах. А до того вся семья жила здесь.
Меня это почему-то удивило. Я представляла, что они стали жить на Нантакете в начале пятидесятых или позднее купили «Золотые двери» – после того, как накопили богатство в новом мире.
– И долго твоя семья тут прожила?
– Они приехали из Нью-Бедфорда в начале девятнадцатого века.
– Нью-Бедфорд? Тот… китобойный городок?
– Ага.
– Ладно, помоги. Как евреи в девятнадцатом веке оказались в американском китобойном городке?
Ной засмеялся.
– Мы сефарды. Моя семья переехала из Марокко в Нью-Бедфорд в начале восемнадцатого века.
– Ты знаешь историю своей семьи с начала восемнадцатого века? – с негодованием спросила я. – И злишься, что я пытаюсь узнать историю своей семьи шестидесятилетней давности?