Марине показалось, что следовало сказать что-то ещё, но она промолчала. Просто не нашла в себе сил вымолвить даже одно словечко. Октябрьский холод нагонял тоску, и становилось лениво – как-то по-особенному лениво. Так чувствуешь себя либо когда до невозможности устал, либо если на улице вот такая сырая и зябкая погода. Потому что сил она отнюдь не придавала.
Телефон, лежащий на парте экраном вниз, коротко завибрировал и сверкнул яркой вспышкой, оповещая о пришедшем уведомлении и привлекая внимание. Взгляд тут же соскочил на него. Сердце прыгнуло в груди, и рука потянулась к айфону, обхватывая компактный корпус пальцами и переворачивая.
Однако сообщение было не от Егора; Марина ощутила, как внутри неё что-то с лязгом разбилось, и даже не стала снимать блокировку, возвращая телефон на край столешницы, рядом с учебником и тетрадью, аккуратно сложенными в стопку.
Где-то на задворках сознания крохотным мотыльком мелькнула мысль снова позвонить ему, но её быстро заглушил разлившийся по помещению класса звонок, сообщающий о начале занятий, и поползли тихие, медленные, слишком унылые минуты первого урока, проводимого классным руководителем.
Сосредоточиться на сложно-подчинённых предложениях не получалось; размышления летели совсем не в ту степь. Время шло, а Егор не спешил появиться в дверях класса. Телефон, как назло, тоже больше не сверкал, и это молчание, приобретающее в голове Марины мрачные оттенки, ложилось на плечи ощутимым давлением.
Она не один раз тянулась к смартфону и заходила к мессенджер. Проверить, вдруг Рембез что-то да отправил, а уведомление просто не пришло. Всякое же бывает. Однако каждый раз она натыкалась лишь на своё отправленное и не прочитанное им сообщение. Что могло произойти? Даже если он спит, то сколько можно?
Марина в очередной раз немного раздражённо отложила от себя телефон и упрямо сжала губы, поднимая взгляд на преподавателя. Уже минуло пол-урока, а девушка до сих пор не записала ни одного слова в свой конспект, хотя классный руководитель распиналась у доски добрых пятнадцать минут.
Она повторила эту фразу про себя раз пять, прежде чем заставила себя взять шариковую ручку и начать конспект. Это, разумеется, не значит, что Марина поверила в эти слова. Хотя она очень старалась, верилось с трудом. И беспокойство – густое, тяжёлое, сковывающее – росло в грудной клетке.
Девушка закусила губу, склоняясь над тетрадью, отчего несколько прядей соскользнули с плеча вперёд. Подняла руку и завела их за ухо. В классе было чересчур спокойно – ни перешёптываний, ни смешков. Выпускники конспектировали лекцию лениво, многие – опёршись щекой о ладонь. Кажется, погода нагоняла меланхолию не только на Марину, но и на добрую половину её одноклассников. В кабинете повисли только звук, с каким ручки скрипели по бумаге, и голос Оксаны Андреевны. Марина бы отнюдь не назвала его монотонным или скучным, но сегодня он отчего-то навевал жуткую тоску.
За окном окончательно рассвело, однако небо всё равно казалось тёмным и мрачным. Затянутое тяжёлыми, низкими тучами – ни одного голубого просвета, который бы несомненно приподнял настроение. Даже если на капельку – этого бы с головой хватило.
Странный день.
– Грёбаный урод, убери свои руки от меня!
Выпускники вскинулись на звук, донёсшийся из коридора. Несколько смешков прокатились по кабинету, и некоторые ребята начали заискивающе переглядываться между собой. Голос, приглушённый закрытой в класс дверью, был будто бы отдалённо знаком Марине, и она нахмурилась, пропиливая взглядом белую створку. В коридоре явно что-то происходило в этот самый момент.
Лицо классного руководителя вытянулось, а затем женщина строго нахмурилась и, медленно поднимаясь со своего места, тронулась к двери. Выпускники начали перешёптываться, но уже через пару секунд говорили почти в полный голос. Марина покачала головой и уже было опустила глаза обратно в тетрадь, чтобы дописать предложение, на котором её прервали.
Как вдруг.
– Да сдался ты мне, кретин.
Другой голос. И его она узнала отчётливо.
Девушка снова вскинулась, шире распахивая глаза. Сердце с бешеной скоростью ухнуло куда-то вниз. Словно сорвалось с высоченного обрыва и вот-вот должно было достигнуть земли, разбиться на мельчайшие осколки. А может, оно уже разбилось. Она подскочила со своего места, упираясь ладонями в столешницу, прокручивая в голове вторую реплику снова и снова. Только чтобы убедиться, что не ослышалась. Не показалось.
ebooksa