Скажи

Как у него получалось открывать в ней каждый раз всё новые и новые чувства и эмоции? Девушке казалось, она заучила уже все, но теперь создалось ощущение, что их не сосчитать и в жизнь, и в две, и даже в три.

– Кто же я для тебя тогда? Скажи мне, – прошептал Егор едва слышно.

Марина с невыносимой отчётливостью почувствовала, как его дыхание тёплым маревом легло на её губы, как колыхнулся воздух после того, как он произнёс эти слова.

Кто он для неё?

Хороший вопрос.

Марина тут же сообразила, что ответить на него не составит большого труда. По крайней мере, в своей голове. Он много кем был для неё.

Одноклассником, соседом по этажу, юношей, с которым она делила парту.

Человеком, по которому она неизменно сходит с ума.

Парнем, что стабильно умудряется вызвать в ней такой красочный спектр порой самых противоречивых эмоций, что становилось иногда страшно: а не разорвут ли эти чувства её изнутри, не опустошат ли, не обратятся ли в пугающее и гнетущее ничто.

Юношей, поменявшим её жизнь, её суть, её ощущения. Её понимание настоящих чувств.

Юношей, показавшим ей, как сильно можно в ком-то нуждаться. Нуждаться во взгляде, в прикосновениях, в разговорах. В человеке нуждаться.

Он много кем был для неё.

Но что ей было ответить ему?

Марина смотрела в его глаза и не знала, молчала, пыталась лихорадочно сообразить. А Егор горько усмехнулся и отстранился от неё, выпрямляя спину и плечи. Давая девушке шанс жадно вдохнуть воздух, которого, она заметила только сейчас, ей так не хватало последние пару минут.

Вновь вздёрнула подбородок, но не от гордости, а чтобы снова была возможность смотреть молодому человеку в лицо. Она видела, как он растягивает губы в противной ухмылке – той самой, которая ей всегда так не нравилась в нём, – и смотрит на неё то ли с издёвкой, то ли с отголоском печали в карих глазах.

А может, и с тем, и с тем – Гейден так и не успела понять, потому что в следующий момент Егор сболтнул самую глупую глупость из всех, когда-либо произнесённых его ртом.

– Может, ты вообще ничего ко мне и не чувствовала никогда? Или твоя манера просто нормально общаться вдруг стала включать в себя ещё и поцелуи? Научилась после прошлого раза? Уже опробовала с кем-то, или я первый твой подопытный кролик?

Марине хотелось, чтобы она ослышалась. Чтобы ей почудилось. Чтобы он этого не спрашивал – никогда.

Потому что…

Она приоткрыла рот, чтобы что-то ответить, но слова опять не шли. Вместо этого получился какой-то невнятный звук, отдалённо напоминающий сбитый полустон-полувыдох. Сбитый взорвавшимся потрясением, нахлынувшей горечью, голимым разочарованием. Болью, что стянула грудную клетку и сжала её так сильно, что казалось, ей никогда уже не вернуться к нормальному состоянию.