Возвращение драконов

Фло ненадолго задумался.

– Не думаю, что доспехи спрятал там кто-то из Ведунов. Мне кажется, чешуйка притянула его к себе так же, как она притянула меня к доспехам.

– Может, ответы найдутся здесь, – сказал Геррик, открывая книгу.

– Можешь пока почитать, – буркнул Фло. – А я поищу что-нибудь съедобное. И пойду спать. Если завтра мне предстоит вести воинов к пещере Элквии, нужно как следует отдохнуть.

– Я с тобой, – сказал Фэнвульф и вскочил. – Из-за твоих ночных побегов мы тоже остались без обеда.

Когда они вернулись, Геррик по-прежнему был занят чтением. Он с благодарностью взял тарелку, которую ему принесли, и закрыл дневник.

– Трудно поверить, но она почти ничего не рассказывала дочери, – сказал парень, жуя. – Поэтому наша семья не знала, что кираса и чешуйка находятся у винкиинов. До семнадцатого дня рождения Йонары Элквия вообще не рассказывала ей об отце, только упоминала, каким смелым и любящим он был. Она не хотела, чтобы кто-нибудь, и в особенности её дочь, снова собрал доспехи, которые принесли столько страданий. Она просто хотела вести спокойную жизнь. Такую, какую они с Беодином вели бы, если бы остались в клане. Но традиции винкиинов требовали, чтобы дети знали правду о своём происхождении. Поэтому в конце концов Элквия рассказала дочери всё. Но она не рассчитывала на такую реакцию Йонары. Девушка хотела больше узнать о своём отце и отомстить за то, как Суарак обошёлся с её матерью, которая после смерти Беодина и бегства превратилась в тень самой себя. После ухода дочери жизнь Элквии потеряла смысл. Её записи кончаются тем, что она вскоре снова окажется рядом с Беодином.

– Наверное, она так и не оправилась от заклятья смерти, созданного Адель, – сонно пробормотал Фло, заворачиваясь в одеяло.

Парни вопросительно посмотрели на него, но мальчик этого уже не замечал, потому что у него слипались глаза. В следующее мгновение он заснул.

На следующий день Фло отвёл нескольких воинов-винкиинов к маленькой пещере, чтобы похоронить останки Элквии. Снова и снова он ловил удивлённые взгляды, которые винкиины бросали на мальчика-южанина, пробиравшегося по заснеженным тропам и скалам быстрее и увереннее, чем они. Когда он наконец вернулся в деревню, Фэнвульф был готов трогаться в путь.

– Уже хочешь идти дальше? – спросил Фло, внезапно ощутив комок в горле. В последние месяцы винкиин стал для него кем-то вроде отца, и от мысли, что он больше не увидит Фэнвульфа, у него кололо сердце.

– Я уже давно собираюсь в путь, ждал только тебя, – ответил Фэнвульф.

– Спасибо, – сказал Фло просто потому, что больше ему ничего не пришло в голову. Он стоял, растерянно глядя на своего друга, будто хотел запечатлеть в памяти каждое мгновение.

– Желаю тебе удачи в поиске, – продолжил Фэнвульф и протянул ему руку. – И, кто знает, – винкиин ободряюще подмигнул ему. – Когда всё закончится, может, ты ещё зайдёшь ко мне в гости. Или наши пути пересекутся снова.

– Да, может быть, – уныло согласился Фло. Он точно знал, что этого не случится. И всё же крепко сжал протянутую Фэнвульфом руку и внезапно обнаружил себя в медвежьих объятиях винкиина.

– Береги себя, – прошептал Фэнвульф и от души похлопал Фло по спине.

– Хорошо, и ты тоже, – печально ответил мальчик.

Затем Фэнвульф отпустил его, пожал Геррику руку на прощание и, не говоря больше ни слова, зашагал по дороге.

– А что мы будем делать теперь? – растерянно уточнил у Геррика Фло.

– Я спрошу совет старейшин, можно ли нам здесь перезимовать, – пожав плечами, ответил тот. – А весной двинемся на юг.