Вернувшиеся

Вынимая книги и альбомы из коробок, Илья подолгу рассматривал каждое издание, поэтому процесс расстановки на полках получился долгим, но вдумчивым. Более того, Илья решил создать свою систему хранения книг, чтобы легче было найти нужную. Откуда у него появилась уверенность, что искать будет необходимо, он и сам не догадывался, но знал это точно.

Грузчики паковали книги бессистемно, поэтому у Ильи не было возможности узнать, по какому принципу расставлял их Семен Ефремович. Для себя он решил выбрать алфавитный (по темам расположить издания пока не получится, слишком мало у него знаний о предмете). Илья создал в ноутбуке специальный файл, куда заносил краткие данные о каждой книге: автор, название, год издания, краткая аннотация, так что вскоре чувствовал себя заправским библиотекарем.

Решение поставить книжные шкафы и полки именно в бывшей спальне подсказала Томочка. С момента, как Илья вернулся из Сербии, она не являлась ему, однако в первый день, когда он приехал, это случилось, и было не вполне обычно (если появление мертвой девушки вообще можно считать хоть сколько-нибудь обычным делом).

Войдя в эту комнату, Илья увидел ряды полок с книгами вместо той мебели, что стояла здесь. Они выстроились вдоль стен: Илья смотрел на разноцветные корешки, толстенные фолианты и тонкие брошюры. Возле полок стояла Томочка, и на этот раз лицо ее не было печальным, скорее сосредоточенным.

«Вот что ты должен сделать», – говорил ее взгляд. А может, даже и голос прозвучал в тишине.

Илью ничуть не испугало ее появление, а Томочка, убедившись, что он все понял правильно, исчезла: сначала пропала она, а вслед за ней и книжное царство растаяло, как рафинад в кипятке.

Миша, когда у него было свободное время (а он постарался сделать все, чтобы его не было, уйдя с головой в работу), заходил посмотреть, как Илья возится с книгами. Они пили кофе или чай, реже – пиво, говорили обо всем на свете, потом Илья шел к своим томам, а Миша – следом, садился и смотрел. Это, по его словам, успокаивало.

– Знаешь, когда ты сегодня спросил, что я буду пить, мне показалось на долю секунды, что это не ты говоришь, а Семен Ефремович, – признался он однажды. – Не то чтобы ты в него превратился, а просто будто бы он тоже где-то тут. В тебе.

Это прозвучало как бред, но не показалось бредом ни Илье, ни Мише. Илья просто кивнул, ничего не ответив.

– Мне кажется, здесь есть разгадки многих тайн, – в другой раз сказал Илья. – Хочу прочесть их все, чувствую, это важно. Мне здесь по-настоящему спокойно и… – Он помялся. – Не знаю, как объяснить, как это вообще возможно, но есть ощущение, что вот оно – мое дело, мое призвание. То, что я искал, к чему шел.

И снова оба приняли это как данность.

Однако составление каталога и расстановка книг на полках не могли принести денег, так что Илья писал статьи, редактировал – словом, выполнял привычную работу. Ту, которую прежде любил и которая теперь стала казаться чем-то неважным, второстепенным.

Только два раза за эти дни Илья выбрался из своей берлоги: первый раз, когда пришел в гости к Мише и Леле, второй – когда они с Мишей пошли в ресторанчик на набережной Быстрой, где прежде часто бывали.

Квартира Лели и Миши была просторной, стильно обставленной и вместе с тем уютной; Мишина жена была рада Илье, но все же в воздухе чувствовалось небольшое напряжение. Природу его Илья долго не мог понять, ведь они были давно знакомы и дружили до того, как Миша и Леля поженились; были ветеранами нелегких битв и свидетелями странных и пугающих событий, сроднились и сблизились.

– Она хочет, чтобы я забыл обо всем, жил спокойно, – пояснил Миша, когда позже они сидели в ожидании заказа в ресторане, глядя на Быструю, на которой уже появился первый ломкий ледок. – Дядя Саф умер – да, это жутко, но разбираться с этим – дело полиции, не наше. Семена Ефремовича жалко, но это фигура из прошлого, так же, как и все наши злоключения, отель «Петровский», Нижний мир, Мортус Улторем.

Миша сделал глоток вина, которое им принесли.

– Леля хочет детей. Хочет, чтобы я перешагнул, выбросил из памяти, а лучше всего сделал вид, что ничего необычного в нашей жизни никогда не было. Если я заговариваю об этом, она меняет тему. И даже… – Он осекся, бросил быстрый взгляд на Илью, и тот сразу все понял.

– Жалеет, что я вернулся, так ведь? Я живой свидетель, что все это нам не почудилось.

Миша слегка покраснел.

– Леля рада тебе, но…