– Книги, – ответил Леонид. – Мы тут квартиру дядину прибирали, ремонт небольшой, тут подшаманить, там… Ну понимаете, да? Сдавать будем, надо чтоб…
– Простите, можно ближе к делу? Я немного спешу.
– Да-да, конечно. Так вот, мы дядину сумку нашли. Он в больницу вещи собирал, там список был, чего он взять хотел: паста зубная, мыло, то да се. И там еще книги. Толстенные такие. С закладками, видно, не дочитал что-то. Жена говорит, выкини, и без них барахла, небось, девать некуда. А я решил позвонить, спросить на всякий случай. Не нужно вам?
«Слышали бы твой дядя и Илья, как ты книги барахлом называешь!»
– Спасибо, что позвонили, – сказал Миша. – Не выбрасывайте ничего, пожалуйста, я заберу!
Они договорились о встрече, и Миша пообещал подъехать вечером, но тут вспомнил про поход в театр и сказал, что вместо него приедет Илья.
– Сейчас освобожусь и созвонюсь с Леонидом, – пообещал друг, когда Миша рассказал ему о нежданно-негаданно обнаружившихся книгах. – Ты же все равно повез бы их мне. Я чувствую: там точно будет что-то важное, чего нам недоставало! – Илья, полный энтузиазма, чуть не выронил телефон и чертыхнулся в трубку. – Семен Ефремович собирался взять книги в больницу, потому что надеялся что-то перепроверить, а потом поговорить с тобой! Это если не ключ к разгадке, то хотя бы наводка какая-то!
Миша тоже так думал. Гораздо охотнее он сегодня вечером отправился бы к Илье, чтобы вместе взглянуть на книги, но об этом и речи не шло: Леля страшно обидится и будет права.
Он вернулся домой чуть позже, чем рассчитывал.
– У тебя двадцать минут, – предупредила Леля, которая уже была одета и накрашена для светского выхода. Она укладывала волосы перед зеркалом в прихожей, а Оксана сидела возле нее, точно бонна, которая провожает воспитанницу на бал.
Похоже, она уже успела дать Мишиной жене несколько «бесценных» советов, судя по тому, какой выразительный взгляд метнула Леля на Мишу, стоило тому войти.
«Где тебя носит? Она меня достала!» – говорил этот взор.
Миша быстро прошел в комнату, где скучал на вешалке костюм с рубашкой, потом в ванную и, по-солдатски быстро собравшись, вернулся в прихожую.
– Оксана, мы все узнали насчет вашего бывшего мужа. Он здесь точно ни при чем. Его… – Миша замялся на секунду, – вторая супруга лежит на сохранении, у нее угроза выкидыша. – При этих словах глаза Оксаны сверкнули такой неподдельной радостью, что Миша ощутил очередной укол неприязни к этой женщине. – Могу вас уверить, ему совершенно некогда преследовать вас: он работает, бегает по аптекам в поисках лекарств, готовит еду для супруги, которую навещает дважды в день. Все это подтверждают многочисленные свидетели.
– Мог и выкроить время, пока мечется, – ядовито проговорила Оксана. – Или кому-то поручить, я же говорила!
– Не думаю. – Миша видел Оксаниного мужа не так уж часто, но представление о нем составил: обычный тюфяк, мямля. На хладнокровного убийцу или человека, который знает, где искать киллера, уж точно не похож. – Но вообще мы с ним еще и поговорили. Напрямую. Он в шоке, как вам такое могло прийти в голову.
– Такой соврет – недорого возьмет!
– Даже если допустить, что вас преследовал бывший муж или кто-то по его поручению, теперь он точно отстанет, поскольку понимает: случись что с вами, он сразу окажется под подозрением. Поэтому можете на его счет быть спокойны.
Говоря это, Миша помогал Леле с пальто и одевался сам, потому на Оксану не смотрел. Только уже открывая двери, оглянулся на нее, все еще стоявшую возле зеркала. Михаила поразило выражение лунообразного, похожего на непропеченный блин лица. На нем не было облегчения, что больше ей ничего не грозит со стороны мужа, не было и злости или желания доказать, что Миша ошибается.
«Она никогда, ни секунды не верила, что ее преследует бывший муж, – подумал Миша. Если раньше он подозревал это, то теперь был уверен на все сто. – Но вместе с тем Оксана отчаянно надеялась именно на это, а я только что разбил ее надежды в пух и прах».