– Почему вам так хотелось, чтобы это был он? – вырвалось у Миши. – Вы же уверены, что это не так!
Оксана вскинула руки к горлу, и оттуда вырвался слабый писк. Она замотала головой и проговорила:
– Нет… Я не…
Если бы Миша с Лелей не опаздывали в театр, он мог бы разговорить Оксану, заставить ее признаться. Но время поджимало. С другой стороны, что изменится за несколько часов?
– Сидите тут, никому не открывайте, – велел Миша. – Не отвечайте на звонки, не подходите к двери. Мы скоро вернемся, и вы все расскажете. Пора прекращать этот балаган.
– Как ты думаешь, что на самом деле с ней происходит? – спросила Леля, когда они шли к парковке.
– Бог ее знает. Оксана всегда была с приветом. Ладно, ну ее в баню. Вечером я из нее все вытрясу. Давай не будем о ней говорить.
Так они и сделали.
Спустя минут сорок Миша с Лелей сидели на своих местах, глядя на бордово-алый занавес, который начал подниматься. На губах Лели бабочкой трепетала полуулыбка: его жена, в отличие от самого Миши, любила оперу. Он тихонько вздохнул, приготовившись поскучать пару часов, достал телефон и выключил, как того требовали правила. Илья пока так и не позвонил, не сообщил, забрал ли книги, вычитал ли что-то полезное. Что ж, они поговорят обо всем позже.
Оркестр ожил, и действо началось.
Глава пятая
Само собой, она ему солгала. Точнее, им всем: и сестре с мужем, и Мише с Лелей. Но как о таком скажешь? Какой нормальный человек поверит, что тебя преследует мертвец? Все же решат, что у нее, как сын говорит, фляга засвистела, с головой не все ладно.
Закрыв дверь за Мишей и Лелей, Оксана повернула ключ в верхнем замке, потом в нижнем, не забыла и про задвижку. Когда на двери есть задвижка, это хорошо, это вселяет уверенность в безопасности: замок можно как-то вскрыть, а вот задвижку снаружи не отворишь.
Потом она вспомнила, что тот, кто ее преследует, похоже, не очень-то подчиняется земным, материалистическим законам, и снова пала духом. Прошла по комнатам, закрыла занавески, опустила жалюзи там, где они были.
Чем себя занять, чтобы не думать, чтобы отогнать противный, вызывающий тошноту страх? Оксана подумала, что можно бы выпить, но очень уж мучительным будет похмелье: с возрастом оно было все более тяжелым.
Оксана включила свет во всех комнатах, щелкнула пультом от телевизора, и он тут же проснулся, радостно забубнил, как гость на мероприятии, которому наконец-то дали слово. Оксана открыла холодильник: может, что-то съесть? Взгляд напоролся на бутылку водки, и она решила, что пара рюмок не повредят, да и последствий для здоровья от такой дозы не будет.
Нарезав сыра и колбасы на закуску, Оксана достала банку маринованных огурцов и пакет томатного сока, налила водку в рюмку на изящной ножке, а сок – в стакан из дымчатого стекла.
«Ничего, они скоро вернутся, – подумала женщина. – За пару часов в запертой квартире ничего страшного случиться не может».
Водка отправилась по назначению, полыхнув в горле огнем, потекла жаркой волной по венам. В голове слегка зашумело («На старые дрожжи легло», – подумала Оксана), и стальная сеть, что оплетала ее нутро, стискивая его все туже, стала давить с чуть меньшей силой.
«А может, показалось?» – попыталась она уговорить себя, но тут полезли в голову воспоминания, которые одной-единственной рюмкой не прогонишь, не заставишь убраться прочь.