Человек с одним из многих лиц

22
18
20
22
24
26
28
30

— Просто… подними меня, и мы обо всем поговорим.

— Даже не знаю, — ответил Банни заметно напряженным голосом. — Разве мы сейчас не разговариваем? К тому же в перевернутом виде ты не такой высокомерный хер. Так, и что скрывает Фэллон?

— Господи, Банни, опомнись! Ты даже не представляешь, с чем имеешь дело.

— Зато я знаю, с чем имеешь дело ты, Финтан, — с гравитацией. Она подлая старая шлюха. Так и что насчет Поли Малкроуна?

— Блядь, зачем он тебе сдался?

О’Рурк непроизвольно вскрикнул от ужаса, когда Банни еще раз слегка подразжал руки. Он почувствовал, что ужин из трех блюд, съеденный им ранее, стремится покинуть его тело.

— Затем, что он… ОДИН ИЗ МОИХ ПАЦАНОВ!

— Ладно-ладно, Банни, я понял. Я тоже видел это кино. Мы оба знаем, что ты меня не сбросишь. Так что тащи наверх, пока не устал, и мы нормально все обсудим.

— Да что ты говоришь!

— Это был хороший блеф, но шутка затянулась.

— Тоже верно, — заметил Банни.

И разжал руки…

Мир помощника комиссара Финтана О’Рурка был полон страданий. При малейшем движении все тело простреливало болью. Под собой он смутно ощущал влажную почву, в нее же были погружены пальцы правой руки. В воздухе безошибочно угадывался запах лошадиного навоза, которым его жена обмазывала розы на зиму. Ей безумно хотелось получить за них какую-нибудь награду. О’Рурк удивился, что еще может чувствовать запахи. Ведь у него был сломан нос. Кровь, струившаяся по лицу, мешала дышать. Левой рукой он шевелить вообще не мог — из кожи предплечья торчала сломанная кость. Левое колено ощущалось как разбитое вдребезги, через правое плечо волна за волной прокатывалась тошнотворная боль. А еще он чувствовал, что у него куда-то делись два ребра. Мозг постепенно проваливался в забытье, стремясь избавиться от телесной боли.

Чья-то рука ударила его по лицу.

— Финтан!

Он распахнул глаза, и вокруг тут же закружился мир с фигурой Банни Макгэрри, нависшей в самом центре.

— Псих ёбаный, — прохрипел О’Рурк. — Тебе конец.

— Кажется, из нас двоих тебе это сейчас грозит больше.

— Ты меня сбросил.

— Ага. По-моему, лучший блеф — это когда не блефуешь. Но тебе-то на что жаловаться? Ты пока еще в лучшем состоянии, чем Полин Макнейр.