– Я бы не назвал это корыстью. Папашины денежки к тому времени уже заканчивались, и я не имел представления, чем буду заниматься дальше. Граф подарил мне работу и, соответственно, заработок.
– В чем же заключается ваша работа? Хотя… можете не говорить. Сразу видно, что вы – человек беспринципный, чужая жизнь для вас ничего не стоит. Баклан – ваша первая жертва или вам и прежде доводилось выполнять похожие… мм… деликатные поручения его сиятельства? Не просил ли он вас, к примеру, убить египтянина Халима-Искандера… или еще кого-нибудь?
– Прекратите допрос! – загремел граф. – А вы, Андрей, не смейте отвечать. В этом доме пока еще хозяин – я.
– Я вас не допрашиваю, я не из полиции, – промолвила Анита, не повышая тона. – И я держу в уме, что вы излечили меня от страшной болезни… Мы просто беседуем.
Граф что-то обдумал, и его безобразное лицо немного разгладилось.
– Хорошо. Давайте побеседуем… Присаживайтесь. Андрей, придвиньте кресла.
Кулик сделал движение в сторону, но Максимов упредил его – угрожающе качнул стволом «Патерсона». Еще и второй пистолет успел перезарядить, так что был во всеоружии.
– Спасибо, я справлюсь. – Придвинул к столу два кресла с деревянными подлокотниками, сел в одно из них так, чтобы держать в поле зрения и псевдопоручика, и графа.
Анита опустилась во второе. Кресло, несмотря на богатую парчовую обивку, оказалось неудобным, и она долго ерзала, прежде чем устроиться в нем. Граф и его помощник остались стоять.
– Итак, – сказал Ингерас, с каждым словом обретая утраченную было уверенность, – вы утверждаете, что господин Кулик, действуя по моей указке, совершил как минимум три убийства?
– Как минимум четыре. Вспомните Нова-Лингу… Ему пришлось застрелить ее, потому что, как оказалось, она видела, кто переносил труп египтянина в усыпальницу. Она не собиралась никого выдавать, молчала много дней, соблюдая законы вашего братства, но, когда мы поймали ее за приготовлениями к обеду из человечины, она испугалась и готова была проболтаться…
– Четыре убийства?
– На самом деле их, скорее всего, больше. Деревенские браконьеры прошлым летом нашли в болоте тело мавра, оно тоже было обескровлено. Не говорите, что для вас это новость.
– И чем же, по-вашему, продиктована такая жестокость? Зачем нам понадобилось лишать жизни всех этих людей?
– А и правда – зачем? повторил вслед за графом Максимов. – По мне, все эти убийства совершенно бессмысленны…
– Об этом надо спросить у его сиятельства, но он, кажется, не склонен отвечать. Тогда возьму на себя смелость высказать собственное предположение. У вас, граф, тяжелая болезнь, которая приносит вам мучения и отравляет все ваше существование. Ваша дочь тоже страдает от недуга, который не лечится ни одним из известных науке средств. Вы, как я недавно узнала, занимаетесь не только медициной, но и алхимией…
Ингерас и Кулик встревоженно переглянулись, это не ускользнуло от внимания Аниты. Попала в точку?
– Какое отношение мои занятия имеют к убийствам? – спросил граф.
– Прямое. Алхимики веками бились над формулой панацеи, препарата, излечивающего все болезни. Уж не этим ли вы увлечены, ваше сиятельство?
Анита протянула руку к кипе бумаг, испещренных малопонятными значками, но граф схватил их со стола и сунул в верхний ящик.
ebooksa