– Нет, я вас ждала. – Анита подтянула брючки, надетые под юбку, и сунула ноги в голенища высоких сапожек. – Входите!
Синий ирландец появился на пороге, удивленно моргая:
– Ждали меня? Откуда вы знали, что я зайду?
– Вам, разумеется, было ведомо, что у меня легкое недомогание. Но вы меня не навестили. Стеснялись Алекса?
Ультрамариновый старик скосил глаза на Веронику. Промямлил:
– Мне подумалось… будет не очень деликатно…
– А сегодня вы увидели, что он отправился на охоту… ваши окна выходят на ту же сторону, что и мои… и решили почтить меня своим визитом. Так?
– Вы поразительно догадливы.
– Не нужно быть Огюстом Дюпеном, чтобы выстроить такие элементарные логические связи… Видите, я готова для выхода. Как вы отнесетесь к небольшому променаду вокруг замка?
Зима – долгая, тягостная, наполненная драмами и страданиями – заканчивалась. Лес все еще покрывала белая пелена, а на небе властвовали темные тучи, но в природе что-то неуловимо поменялось. То ли ветер уже не был таким обжигающе-ледяным, то ли слышнее стали птичьи трели… словом, Трансильвания пробуждалась от спячки, сонно потягивалась, постепенно сбрасывая с себя оковы многомесячной дремы.
Анита и О’Рейли медленно шагали по скрипучему насту, огибая величественную каменную химеру. Поверх амазонки Анита накинула шерстяной полушалок. Было чуть выше нуля по Цельсию, и холод ее не беспокоил, зато дышалось исключительно легко и свободно.
– Почему вы так боитесь Алекса, мистер О’Рейли? – спросила она.
– Боюсь? С чего вы взяли?
– Вы всегда избегаете появляться, когда он недалеко от меня.
Словоблудие, конечно. Ответ она прекрасно знала, и весь этот сентиментальный сироп был ни к чему, но требовалось как-то втянуть О’Рейли в нужное русло, заставить его смущаться и краснеть. Лучшего подхода она не придумала.
– Это из-за ваших чувств ко мне, да?
– Да. – Он покраснел, отчего сделался не то фиолетовым, не то бордовым. – К чему вы об этом спрашиваете? Вы, наверное, смеетесь надо мной…
Еще как смеюсь. Трухлявый пень, подгнивший баклажан – а туда же: в любовь ему поиграть захотелось! Анита уже не сопливая девчушка, ее ни интеллектом, ни красотой (если б она у него и была) не соблазнишь. В обычных обстоятельствах она бы вежливо, но твердо указала на причитающееся ему место, но сейчас было выгоднее немного подыграть ему, оставить в некоторой неопределенности. Пусть думает, что надежда есть. Заодно и посмотрим, насколько сильна его привязанность.
– Что вы! – Анита скользнула по своему спутнику томным взором. – Как я могу над вами смеяться? Если кто и скрашивает мое пребывание в этом ужасном месте, то только вы.
– Как вы сказали? – заволновался ирландец. – Я скрашиваю ваше пребывание здесь?