Может, продает?
Первым ее желанием было сломать колодезные оковы, чтобы заглянуть в колодец, но она удержалась. Если хозяин не позволит набрать воды, тогда и будет думать, как ее добыть, а для начала все же следовало, наверное, попросить. Денег у нее не было, но были руки. Если вода живая – хорошо, если мертвая – плюнет еще раз. Запрещать брать воду из колодца в государстве было не принято, и когда просила, не отказывали. Разве что, заметив язвы и страшные опухшие десны, черпали воду сами, наливая из ведра в подставленную кружку. Возможно, хозяева пытались отпугнуть от колодца зверей, но при внимательном рассмотрении не увидела признаков того, что вода в нем мертвая. Редкие сосенки и березки поблизости стояли здоровые, и сухая трава из-под снега выставлялась – много ее было летом.
В смешанных чувствах она оставила колодец.
– Что же, люди вообще никуда не ходят? – удивленно спросила она у Дьявола, не обнаружив между домами тропинки. – На охотничью заимку не похоже. И скотину не держат. Ни сарая, ни сеновала. Забора нет, значит, и огород не сажают, тут поди зайцев полно, без ограждения сожрут и морковь, и капусту.
Она порылась в своем заплечном мешке, нашла среди прочего железа нож, сунула его за пояс, прикрыла свитером. Так она чувствовала себя разбойником, но интересная у нее мелькнула мысль, что не надо походить на хорошего человека рядом с тем, кто от людей лекарство от всех хворей прячет.
Пока шли через реку, свет в окнах погас, но хозяева были дома: из трубы все еще шел легкий дымок.
С замиранием сердца она поднялась на крыльцо, единственное место, где было кое как расчищено и подметено, и постучала в дверь.
Ей долго не отвечали.
Наконец раздался не то старческий, не то больной хриплый голос:
– Какой леший по ночам бродит?.. – голос какое-то время молчал, а потом оживился: – Фу-у, человеческим духом запахло! Никак душа девица? Щас, щас, моя яхонтовая, щас! – заторопились в избе.
– Ни хрена нюх у хозяйки! – изумленная Манька обернулась к Дьяволу, надеясь услышать от него хоть какие-то пояснения на сей счет, но Дьявол пинал ногой сугробину и слюнявил палец, отгрызая себе ноготь, пребывая каком-то пограничном состоянии.
– Бабушка, откройте, я в лесу заблудилась! – Манька встала так, чтобы ее было видно из окна. Окна избы промерзли, и сравнение такое на ум пришло, что покрыты они бельмом, потому что вроде промерзли, а вроде нет – точно грязным молоком на стекло плеснули.
– Меня мачеха за подснежниками послала! – тоненьким голосочком подвыл Дьявол, передразнивая ее.
Манька шикнула на него, притопывая замерзшими ногами.
Несмотря на то, что там внутри вроде оживились, дверь еще долго не открывали. Между тем, луну снова сокрыли тучи, на улице внезапно стало темно, хоть глаз выколи, и когда окна, наконец, засветились, за дверью что-то застучало, скрипнуло, щелкнула щеколда и дверь слегка отошла, выпустив полоску света, на мгновение она ослепла.
Обрадовавшись, шагнула за порог…
И сразу задохнулась от вони гниющей плоти. Запах в избе стоял тошнотворно-спертый, будто она попала в отапливаемый морг, куда свозили покойников со всей округи и оставляли гнить. Изба разила трупными разложениями, помоями, чем-то кислым – да так, что сытый ее желудок сразу вывернулся наружу. Хорошо, что пока шли, пища успела протолкнуть себя в кишки, желудок оказался пустым. Она зажала нос, борясь с порывами рвотных потуг. Повернула назад, но когда обернулась, не то бабка, не то женщина отрезала ее от двери, защелкнув сложно устроенную щеколду, повернув крюк, вбитый в стену.
Дышать в избе она научилась не сразу, и не сразу привыкла к тусклому свечному освещению. На столе в подсвечнике в виде многоглавого драконе из двенадцати свечей горели только два свечных огрызка.
«Посредница! – догадалась Манька – Она нашла ее!»
Фу-у-у!
ebooksa