В общем, как был Дьявол Дьяволом, так им и остался, но он мог не спать, поэтому за костром следил исправно, если приготовить хворост заранее. Хоть это ему можно было доверить.
А еще, как выяснилось, он мог запросто запалить костер, но делал это редко. Обычно, когда она долго не могла высечь искры из отсыревших камней кремния. Спички давно закончились, а бить сырой камень о камень она могла часами, особенно если искры падали на сырые дрова. Дьявол корчил недовольную физиономию, ворчал, потом садился, уставившись в одну точку, пока в этой точке ни от чего не начинало полыхать пламя. Даже сырые ветки от его огня занимались сразу же. Взяв это на заметку, Манька в последнее время старалась идти так долго, чтобы Дьявол прекратил ее мучения после нескольких высеченных искр.
Однажды летом Дьявол запалил дерево молнией. Всю ночь горело, хоть хороводы води. И она спросила, почему зимой он не может повторить свой фокус – было бы здорово просушится, помыться и просто хоть раз нормально согреться. На что Дьявол ответил, что воздух зимой не наэлектризовывается, потому что, в результате холодной температуры, столько влажности нет, и понес какую-то пургу про то, сколько должно быть отрицательно заряженных масс, сколько положительных, и как располагаться должны, а еще про то, сколько должно падать космических излучений на миллиметр площади экзосферы, и про какие-то процессы взаимообмена разных энергий, плавно перешел на атомный и субатомный уровень, про устройство атомной структуры электростанций, про слои материальности…
Связь между тем, как Дьявол вызывает молнию и почему не может вызвать ее зимой, Манька потеряла окончательно где-то на десятом предложении. Больше она никогда об этом не заикалась…
На осинник набрели на второй день. Осинки тоненькие, как на подбор, как раз для кольев. Манька срубила пару осин и выстругала тонкие колья в локоть длиной, с толстой рукоятью и острым концом. Проткнуть вампира – должно было хватить. Она не сомневалась: если вампиров окажется больше одного, колья ей не понадобятся – ее убьют раньше, чем успеет убить хоть одного. Так зачем таскать лишнюю тяжесть? Даже один вампир, наверное, был не дурак, чтобы подставить грудь и спокойно ждать, когда его проткнут.
Дьявол придирчиво осмотрел колья, пока Манька грызла свой железный каравай, разрыл снег и попробовал его воткнуть в замерзшую землю. Кол вошел, но неглубоко. Конец его обломился.
– Ох, Манька, – только и вздохнул он, – Колья тебе не помогут, если ты до вампира головой не достанешь.
– Это как? – поинтересовалась она.
– А так, – ответил Дьявол, – надо предугадывать действия вампира. А воткнуть кол, в лучшем случае, ты сможешь, только если он добровольно перед тобой поляжет. Ну, или в гробу его застанешь. И даже так кол в грудь надо будет вгонять обухом топорика. Силу, махать такими кольями, надо иметь нечеловеческую. На, вон, потренируйся, проткни-ка землю. Думаешь, в плоть эту деревяшку воткнуть легче? Но разве ты достанешь то место, где он спит, если ничего о вампирах не знаешь? Или решила, что я сейчас возьму, да все тебе выложу? – Дьявол помолчал, заметив, что Манька последними словами заинтересовалась, и закончил печально: – А мне, Манька, то место не ведомо! Вампир, когда спит, мыслей не имеет, холодный он, как айсберг в океане, никакого инфернального излучения. Прах прахом. Но это древние вампиры так время проводят, а современные времени не теряют, получая от жизни многие радости – их в гроб никаким калачом не заманишь.
– Ладно, отыщем, – успокоила Манька себя. – А может, и проскочим, авось не заметят.
– Куда проскочим? – опешил Дьявол, – Мы что, передумали по Благодетельнице пройтись? Испугалась, значит?
– И ничего не испугалась, – разумно рассудила она. – Голову можно за так сложить, а можно за дорого. Мне не всякий вампир нужен, только Их Величества. Один должен ответить за поруганную землю, – перешла она на язык Дьявола, – а вторая – за бессовестное вранье. Но сначала я все же попробую уладить дело миром, – пошла она на попятную. – Если, конечно, Ее Величество еще не знает о смерти своей тетушки. Я вообще думаю, что она ничуть не переживает, а то с чего бы ей свою родственницу в болоте держать.
– Потому что кикиморам в болоте самое место, им там вольготно, там они у себя в родной стихии.
– Чудны дела твоей нечисти, – осталась Манька в сомнениях. – Я вот вроде в сказку попала, а жизнь у меня отчего-то не сказочная. В сказке у добрых героев жизнь намного легче. И везет им. Обязательно встретят того, кто их направит и поможет, а где мое облегчение?
– А кто тебе сказал, что ты добрый герой?! – опешил Дьявол от ее наглой концепции.
– Ну, не я ж мужика увела у Ее Величества.
– Скажи ему об этом, – засмеялся Дьявол. – Маня, человеку свойственно видеть мир через призму убеждения в своей праведности, да только недолго музычка играет. Вампиры правят миром, а человек его пища. И если его на фарш пустят, никто имя не вспомнит – и где добро его? А если вампир ушел в мир иной, в мученики записывают и молятся на лик – и где зло? Время все расставляет по своим местам, даже товарища Ленина.
– Вот опять ты все перевернул. А как жить без веры в свою праведность?
– С верой в неправедность, – отрезал Дьявол.
Шел четвертый день после того ночного разговора. За три последних дня прошли больше, чем за предыдущие две недели. В снегоступах Манька бежала, не останавливаясь на передышки, на этот раз не позволив адреналину погрызть здоровье – бежала, скорее, от страха.
ebooksa