Дьявол и Город Крови: Там избы ждут на курьих ножках

22
18
20
22
24
26
28
30

Жалобную книгу не рассматриваю, животные не подлежат суду. Пес станет свидетелем, как предначертано, что ласковая женщина кормила его из своих рук.

Будет не лишним заметить, что хозяева пса тоже плачут – пес был украден.

И все человеческое население государства плачет, пока вампиры рапортуют об успехах. Не бывает такого, чтобы, поднимая цену на топливо и энергоносители, тут же не поднялись бы цены на все остальное. Вампирам хорошо, и горя им нет, все ресурсы планеты им принадлежат, и чем выше цена, тем больше доход, а народ в нищете копейки считает. И ты бы до сих пор умывалась слезами, если б ходила между людьми с твоим-то имиджем!

Но среди тех, кто обливается кровью, я не вижу ни одного вампира!

Я понимаю, что и они искренне верят, что однажды въедут в город Рай на украденном осле со сломанным хребтом, и свидетели будут постилать под ноги пальмовые ветви, но что мне до их надежд? Они усыпили не меня. Свидетели их будут лишь вещественным доказательством их великого злодеяния. Если я объявил душу проклятой, разве вампира оставил незапятнанным? Это клеймо – его не смыть ни водой, ни огнем, ни кровью.

– Но не у всех же душа – вампир.

– Не у всех, но сколькие идут вслед вампира, подражая ему во всем? Если человек не искал убить душу, он не вампир, он всего лишь служил его идеалам, приближаясь устами и делами… А это «всего лишь» как-то спасает человека? Разве не он преумножал богатства вампира и ставил свечки в его храмах? Человек умер вместе с вампиром, когда остановил на нем глаз и назвал его Богом. Первый и Последний побрезговал бы им. Еще не каждый, кто творит и говорит во имя своего Бога, будет принят Альфой и Омегой, а только тот, кто распнул душу и приготовил себе белые одежды. Собирают вампиры на праздник всех, а попить и поесть удастся не каждому. Одним пир, а другим – тьма, где скрежет зубов.

А вот если б первая освободилась от души, то была бы в почете! Сказал Спаситель: «когда идешь с соперником своим к начальству, то на дороге постарайся освободиться от него, чтобы он не привел тебя к судье, а судья не отдал тебя истязателю, а истязатель не вверг тебя в темницу».

Он же не сказал «уладить дело миром», он прямым текстом заявил: «избавься, пока не стало поздно».

– Мне не надо царств, – ответила Манька обижено. – Но, если б знала, береглась бы.

– Это от тебя не зависело, – признался Дьявол. – Тебя вампиры приметили, когда ты вот такой крохой была, – он развел руки на полтора локтя. – Разве темница, в которую тебя заключили, в твоем детстве была вечерними сумерками?

– Нет, наверное, но память какая-никакая была. Зачем же тогда верить в Бога, если он не судит по справедливости?

– Правильно, на земле, пока жив человек, я не сужу. Разве судят дом за дела человека? Почему я должен объяснять своей земле, что арендатор ее не был интеллигентом? Пока сознание человека в земле, все, что с человеком происходит, земля принимает и на свой счет. Она не знает себя, и дает определение своему состоянию, опираясь на сознание, которое проникает в ее пределы. Точно так же, как человек, который ходит по дому и делает заметки, чист ли дом, не грызут ли его муравьи и мыши. Но там, вне дома – за каждое слово, за каждое дело, за каждую мысль, что владела человеком – сужу! И никто не смог бы кроме меня – только я вижу, что творится в доме. Я понимаю, что вампиру спокойнее, если б его судил вампир, который был бы, как человек. И покаялся один, и принял второй: рассмотрел, примерил на себя, и сказал: «Вижу – нужда была! Оправдан!», но я не человек. Если сегодня, имея нужду, вошел в дом ближнего и умертвил его – что сделаешь завтра, когда увидишь мой дом, украшенный и умноженный? Я заберу все! И кто, после этого, скажет, что я не Совершенный Вампир?

– Ты не вампир, – простила Манька Дьявола. – Ты несчастный Бог… Отказавшийся от людей, которые не умеют обманывать. Наивные, может быть, на чем-то споткнувшиеся, но честные и порядочные люди.

Дьявол засмеялся.

– Они сами отказались от знаний. Они не хотят знать. Спроси любого и любой скажет, что Спаситель, призывал беречь душу, когда черным по белому написано, что должен ее возненавидеть и отказаться. Читать надо глазами и разумом, а не наветами вампира. Знания всегда перед глазами. Вот человек, созданный по образу и подобию вселенной, сознание его ограниченно в пространстве своим пространством, а разве пространство вселенной иное? Неужели песок и камень, не имеющие разума, способны сотворить самые совершенные творения, способные дышать, видеть, чувствовать? Человек смотрит вокруг и видит солнце, звезды, грязь под ногами, но если бы он заглянул в себя, разве бы не увидел то же самое? В пространстве его кипит жизнь, но основа не живее песка и камня. И вдруг ставит во главу Вселенной человека, не способного снять с себя путы.

Да, человек не испытывает страх перед тем, в чьем пространстве он занимает место, как перед Царем, который может убить его, но чем я заслужил такое наказание, чтобы обо мне помнили лишь страхом?

Или, может быть, Спаситель предложил ему какую-то другую землю, не мою?

О моей земле мечтают все Спасители, в моей земле ходят вершить свои суды, мои царства не дают им покоя.

Так почему человек так легко согласился ограбить меня?