– Анна? – с трудом прохрипел я, почти не удивляясь. Всё-таки схватили меня её люди. Девушка повелительно кивнула, протянув: "Орфей", а я вскрикнул, поднимая голову вверх и сжимаясь всем телом – на меня вылили ведро ледяной воды, заставляя трястись от холода и страха одновременно ещё сильнее.
– Что вам нужно?! – воскликнул я дрожащим голосом. Два парня внушительного телосложения стояли по обе стороны от меня, ожидая слов Анны.
– Информация об Августе, – бросила она, не отводя от меня взгляда.
– Зачем? – я нахмурился, подрастеряв свой страх и приглушив боль с холодом.
– Не твоё дело, – отчеканила Анна. – Где он сейчас?
– Я не знаю, – на самом деле, в какой-то степени это было правдой. Я лишь примерно знал местоположение капитана. За моими словами последовали два сильных удара – в низ живота и в губу. Я согнулся, прижимая к телу свободную руку и чувствуя привкус крови на языке. Когда снова выпрямился, в метре от меня уже стояла Анна.
– Вспомнил? – издевательски спросила она.
– Я не знаю, где сейчас Август, – процедил я, борясь с желанием зажмуриться перед ещё одним ударом.
– А знал бы, не сказал. Так? – Анна алчно на меня взглянула. Сглотнув, я уверенно кивнул. И мной снова овладела боль.
Это продолжалось так долго, что я потерял сознание, но быстро очнулся благодаря резкому запаху, от которого закружилась голова. Вокруг всё было точно таким же. Анна ждала чёткого ответа, и я прекрасно знал, что она не остановится ни перед чем. Понимал, что погибну от смертельных ран или от кровопотери, но, возможно, меня освободят, если я расскажу всю правду об Августе?
Нет, нет, нет… Нельзя даже допускать такой мысли! Я снова крепко закрыл глаза и постарался абстрагироваться от боли в каждой клетке тела. Мозг с трудом работал, мысли роились безумным водоворотом.
Я снова пребывал на грани сознания, уже мечтая о том, чтобы отключиться, только бы не чувствовать этой адской боли…
– Он у брата, – я вспомнил и назвал место, где Август собирался сойти с корабля. Уже не понимал, что говорю и зачем, цель была только одна – сделать так, чтобы больше не было страха и боли.
Сквозь пелену в глазах я увидел, как Анна победно кивнула и махнула на меня рукой. Парни, уже стоявшие у двери, снова направились ко мне, и я пронзительно закричал, желая закрыть уши и точно сорвав голос.
Август
Оказавшись в старой уборной тихого бара на окраине города, я закрыл за собой дверь и задвинул щеколду. Грязный сортир с моргающей лампочкой и зеркалом в пятнах и трещинах, но замок работает, это уже неплохо. Я устало прижался к раковине, глядя в зеркало. Сил не было. Ноги держали меня с трудом.
Я бывал в десятках разных городов, во многих барах, ресторанах, видел себя в сотнях разных зеркал, и каждое из них искажало отражение по-своему. Зеркала насмехаются над нами, делая реальность совершенно кривой и размытой и обращая наше внимание только на нас самих. Как только мы замечаем движение рядом с собой, взгляд тут же отвергает остальной мир и замирает на отражении. Стоит добавить к стеклу серебро и покрытие – и мы уже видим не окружающий нас мир, а только себя, какими привыкли видеть: в определённом образе, которому стараемся соответствовать, подходя к зеркалу. Маска привычно ложится на лицо, скрывая нас настоящих даже от нас самих.
Я закрыл глаза, не желая разглядывать себя, такого… другого.
Что изменилось?
Я не понимаю, что со мной происходит. Всё дело в этой проклятой бумажке, в письме отца, в его приказе. То послание, которое я прочитал десять лет назад, получая наследство Аида, было вдохновляющим. Мотивирующим. Но никак не угрожающим. Там не было приказов убить брата, не было слов о том, что мой отец бросил мать, как только она родила меня. Потому что это письмо написал не он. Я не знаю, кто всё это подстроил, кто написал эту фальшивку столько лет назад, твердя, что это послание Аида Райана, но я ненавижу этого человека. Сильнее, чем его, я ненавижу теперь только себя.