Действовали они дружно. Бэт слизнула соль, поморщилась, проглотила текилу одним глотком, закашлялась, пососала лимон и снова поморщилась. Оба со стуком поставили бокалы на стойку.
– Боже, какая гадость! – заявила она, хотя на Блэка, похоже, спиртное не подействовало.
– Ваше здоровье! – ответил он и поднял стакан с пивом.
Они снова чокнулись, и Бэт с облегчением глотнула пива, чтобы смыть вкус текилы. Она так и не поняла, каким образом они опять вернулись к теме ее бывшего.
– Наверно, это напоминает историю Криса, Тони и Элис. И в роли Тони выступаю я. Боже, это я – тот, кто остался в грусти и отчаянии! – поняла Бэт.
– Ничего подобного, – отмахнулся Блэк.
Реплика прозвучала пренебрежительно. Бэт хотела возразить, но Блэк продолжал:
– Они всего лишь подростки. Вы жили вместе с этим парнем, считали, что это на века. А это куда хуже. – Он глотнул пива.
– Вы правы. Хуже, – согласилась она.
– Что же до вашей бывшей лучшей подруги… – Он на секунду задумался. – Какая стерва! Сейчас мало кто соблюдает правила, но это одно из главных: вторая половина друга неприкосновенна. Все так просто.
Непонятно почему, но Бэт было приятно слышать это от кого-то, кто не был прямым свидетелем случившегося разрыва. Почти все друзья Бэт приняли ее сторону, хотя она была уверена, что кто-то разрывался между ней и соперницей и по-прежнему общался с «сучкой», как они все называли ее бывшую лучшую подругу. Она не могла не ощущать, что большая часть их сочувственных замечаний вызвана жалостью к ней. Бэт часто гадала, что на самом деле думают о ней друзья. Знали ли, к чему все шло? Были ли уверены, что Джейми рано или поздно уйдет от нее? Думали ли, что он не ее уровня? Было что-то приятное в простой, незатейливой мужской точке зрения этого практически незнакомого человека.
– За вашу бывшую лучшую подругу! – провозгласил он и поднял стакан, но, увидев ее недоумение, добавил: – Чтоб у нее сиськи до колен обвисли!
Бэт рассмеялась и чокнулась о его стакан своим.
– За обвисшие сиськи, – согласилась она.
Бэт никогда бы не поверила, скажи ей кто-то, что единственным, кому удалось облегчить груз ее несчастий, будет Лукас. Конечно, многого это не меняло. Ей как было плохо, так и есть. И надежд на лучшее тоже нет. Но благодаря Лукасу ей легче все это вынести. Пусть ненадолго, но пока этого достаточно.
– Итак, поскольку разговор пошел на откровенность и я теперь знаю вашу историю, что вы хотите знать обо мне? – спросил он.
– О, ничего.
– Врете.
– То есть я, возможно, знаю все, что необходимо знать.
– Вот как? И что же вы знаете?