Военачальник из Карла был никудышный, а в Бургундии у него имелся мятежный вассал, которого никак не получалось усмирить. И вот, наконец, Карлу представился случай убить одним выстрелом двух зайцев. Он предложил викингам беспрепятственно переправиться через Сену, чтобы те отправились в Бургундию и разграбили ее в свое удовольствие, тем самым наказав непокорного вассала. Затем они должны будут покинуть земли франков, получив от императора семьсот фунтов серебром.
Узнав об этих условиях, жители города пришли в ярость. Парижане пожертвовали всем, чтобы выполнить свой долг перед императором и защитить проход в глубь страны, а теперь император сам отдает врагам именно то, чего они добивались! В знак протеста они отказались подчиниться условиям договора и перекрыли реку, так что викингам пришлось протащить свои корабли волоком в обход блокады.
Должно быть, Карлу казалось, что он поступил очень умно, однако его расчеты провалились с треском. Многие викинги не сдержали слова и принялись разорять императорские земли. Через три года Карл был свержен, а парижане выбрали новым королем графа Эда, руководившего обороной города во время осады.
Между тем Роллон со своим отрядом продолжал грабить Бургундию и накопил немалое богатство. Как ни удивительно, поражения он терпел только от рук священников. В 910 году один местный епископ прогнал его из захваченного города, собрав ополчение. На следующий год Роллон попытался напасть на город Шартр в Северной Франции, но застать добычу врасплох у него не вышло: корабли Роллона, шедшие по Луаре, были замечены на подходе к городу еще за несколько дней, и епископ Шартрский успел подготовить оборонительные отряды.
Опасаясь, что город не выдержит осады, защитники решили дать викингам бой перед стенами Шартра. В этом сражении Роллон почти взял верх, но епископ и тут увел у него победу из-под носа: наблюдая за битвой с городской стены, он подал сигнал, и из ворот хлынула целая орда вооруженных жителей Шартра. Благодаря численному превосходству горожане переломили ход сражения и к ночи окружили викингов на холме к северу от города.
Сражаться ночью в Средние века мало кто рисковал: отличить своих от чужих в темноте было почти невозможно. Поэтому франки благоразумно отступили в свой лагерь, выставив часовых для того, чтобы викинги не проскользнули под покровом ночи. Но, как оказалось, именно на это Роллон и рассчитывал. Викинги, не в пример прочим, часто атаковали врага после захода солнца, нанося точные, заранее спланированные удары, сея панику в рядах неприятеля и отступая на исходные позиции. Роллон прождал почти до рассвета, чтобы все, кроме часовых, уснули, а затем отправил нескольких человек прямо в гущу лагеря франков. По сигналу они принялись дуть в боевые рога, как будто сражение уже шло полным ходом. Полуодетые франки выскочили из палаток и в панике заметались по лагерю, а Роллон, воспользовавшись смятением врага, повел свой отряд к кораблям.
Так викингам удалось добраться до берега Луары, но взойти на корабли они не успели: франки опомнились и уже гнались за ними по пятам. На ходу сменив тактику, Роллон приказал своим воинам перебить всех вьючных животных, какие имелись в отряде, и сложить стену из мертвых туш. Когда подоспела конница франков, их лошади почуяли запах крови и уперлись. Так Роллон выиграл немного времени, но это был еще не конец. Франкская армия под началом короля Карла Простоватого, подоспевшая к месту сражения, перекрыла викингам отходной путь, и те оказались в ловушке. Выбор был невелик – или погибнуть в сражении с императорской армией, или умереть от голода. Но вместо того, чтобы атаковать северян, король внезапно предложил им мир на исключительно выгодных условиях.
К тому времени Карл возглавлял Западно-Франкское королевство уже более десяти лет. И вопреки своему прозвищу, он был далеко не глуп[95]. Он понимал, что бесконечные попытки откупиться от викингов серьезно истощили их казну: в руки захватчиков перешло уже около трети всех монет, отчеканенных во Франции, а общая сумма выкупов составила более ста двадцати тысяч фунтов серебром. Средств на ведение полноценной военной кампании не оставалось, да и Карл прекрасно осознавал пределы своих возможностей. Уничтожать отдельные отряды врага в открытом бою – это одно дело, но положить конец непредсказуемым и молниеносным набегам, которыми викинги терзали всю страну, – совсем другое. И Карл решил, что необходимо сосредоточиться на обороне внутренних областей, а охрану берегов препоручить кому-то другому.
Это означало, что присутствие викингов на Сене следует не просто терпеть, но и поощрять всеми способами. Если удастся убедить северных разбойников, что в их же интересах – охранять побережье, а не грабить, то вся береговая линия королевства окажется под самой надежной защитой. А добиться этого можно было лишь одним способом: наделить викингов землей.
Примерно за двадцать лет до этих событий на такой же смелый шаг отважился Карл Толстый. Викинги уже более полувека разоряли Фрисландию и почти столько же держали ее под контролем, будучи правителями де-факто. Чтобы навести порядок на землях фризов, Карл Толстый вступил в переговоры с одним из предводителей викингов, Годфридом, и предложил ему во владение большую часть Фрисландии в обмен на согласие принять христианство. Годфрид согласился и был крещен, но отречься от Тора было не так-то просто. Вместо того чтобы заняться консолидацией вверенных ему земель и созданием единого государства, Годфрид отправился грабить Саксонию. А когда Карл Толстый напомнил ему о договоре, Годфрид лишь потребовал себе новые земли – виноградники на Рейне. Убедившись, что эксперимент провалился, Карл Толстый приказал убить Годфреда.
Карл Простоватый, к своей чести, понял, что ошибка заключалась не в самом замысле сделать из викингов береговой щит, а лишь в том, что Годфред был неподходящим для этого человеком. Другое дело – Роллон, который, как оказалось, подошел идеально.
По всей вероятности, этот викинг впервые вышел в море еще подростком и провел в набегах всю свою жизнь. Теперь ему было лет сорок пять – пятьдесят. За это время он порядком разбогател (судя по численности его отряда) и уже достиг возраста, в котором людям обычно хочется остепениться и наслаждаться плодами своих трудов. И вот Роллону представился случай осесть и вознаградить своих последователей самым ценным ресурсом для той эпохи – земельными владениями.
Встретившись на дороге из Руана в Париж, король и предводитель викингов подписали Сен-Клер-сюр-Эптский договор, условиями схожий с тем, который в свое время был заключен с Годфредом. Роллон принимал христианство и получал за это в ленное владение земли на побережье в районе Сены, с центром в Руане. Он обязался жить в мире с христианским королем, защищать вверенные ему земли и при необходимости оказывать королю военную помощь[96].
Роллон и его люди приняли крещение, что обернулось конфузом для всех участников. Когда викинги поняли, что после крещения каждому выдают новую белую тунику, некоторых поймали на попытках креститься повторно. Скандал удалось замять, но когда дело дошло до вассальной присяги, случилось кое-что серьезнее. Согласно одному позднему (сомнительному) нормандскому источнику, Роллон не пожелал целовать королю ногу, как того требовал обычай, и препоручил эту унизительную для вождя церемонию одному из своих людей. Тот оказался невежей. Вместо того чтобы припасть к монаршим стопам, он схватил Карла за ногу и потянул ее ко рту. Изумленный король франков при этом опрокинулся на спину[97].
Но несмотря на все эти недоразумения, Сен-Клер-сюр-Эптский договор стал одним из самых важных соглашений, заключенных за всю средневековую историю. В результате этого договора образовалась
Судя по всему, Роллон хранил Карлу Простоватому верность. Когда в 923 году короля свергли мятежники, Роллон, как и требовала вассальная присяга, пришел ему на помощь. При этом ни сам Роллон, ни его ближайшие преемники не перестали поддерживать и укрывать викингов (норманны предоставляли им убежище вплоть до XI века), но в целом эксперимент Карла Простоватого увенчался успехом. Земли в окрестностях Сены больше не подвергались серьезным нападениям, да и сама Нормандия стала постепенно перенимать французские обычаи.
Сам Роллон во многом подавал пример своим подданным и наследникам. При крещении он принял имя Роберт, взял в жены пленницу из франков и поощрял смешанные браки. Уже через поколение скандинавский язык и обычаи почти забылись, а на смену им пришли французские.
Не исключено, что Роллон был христианином лишь формально[98], однако многие его потомки проявляли себя рьяными защитниками веры. На фундаменте, что заложили викинги, выросло государство смешанного типа: культура и религия французов соединились с неуемной энергией скандинавов. И это достижение, пожалуй, следует признать самым важным из всего, чего добились викинги.
Однако триумф Роллона был признаком того, что мир начал меняться. Старые «охотничьи угодья» – земли западных франков, Ирландия и Англия – были практически потеряны для викингов: за многие десятилетия нашествий они либо истощили свои ресурсы, либо научились давать разбойникам отпор. Чтобы сохранить свой прежний образ жизни, им следовало отправиться на поиски новых земель, суливших достойную добычу. Так для викингов началась эпоха географических открытий.
Путешественники
ebooksa