Архивы Дрездена: Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

– Сердце, – презрительно хмыкнул он. – Что это такое? Разделайся наконец с этим чародеем. Убей его.

– Конечно, папочка. Сию минуту. Один вопрос: что случилось с Томасом?

– Заклятие, – буркнул он. – Мэдж выпустила его из-под контроля, когда направила его на Дрездена. Твой брат погиб, пытаясь спасти его. Так покори его, милая. И убей.

Лара улыбнулась, и мне в жизни еще не приходилось видеть улыбки холоднее этой – а ведь я немало повидал на своем веку.

Она невесело усмехнулась:

– Вы специально разыграли это мне на потеху, чародей?

– Грубовато немного вышло, – признался я. – Но мне кажется, в целом удалось.

– Как вы поняли, что я подсматривала? – спросила она.

Я пожал плечами:

– Кто-то же должен был рассказать Рейту этот вздор насчет несчастного случая с ружьем. Вы единственная могли сделать это. И поскольку эта конфронтация жизненно важна для вашего будущего, как бы все здесь ни обернулось, вы были бы полной дурой, если бы не следили за происходящим.

– Умно, – кивнула она. – Мой отец не только истощил все свои резервы, но и пополнить их не в состоянии. – Она опустила веки, и глаза ее блеснули из-под ресниц ослепительно-ярким серебряным льдом. – Собственно, он совершенно беспомощен.

– И вам теперь это известно, – добавил я.

Я посмотрел на Рейта и улыбнулся.

На его лице отразилось что-то среднее между яростью и ужасом. Он отступил от Лары на шаг, переводя взгляд с нее на меня и обратно.

Лара нежно погладила пальцами рукоять висевшей у нее на бедре шпаги.

– Что ж, Дрезден, вы удачно сделали меня орудием в своих руках. Заставив при этом поверить, будто я имею перед вами преимущество. Вы разыграли со мной мою же партию и сделали это весьма ловко. А я-то считала, что вы способны только на прямолинейные действия. Право же, я откровенно недооценила вас.

– Не огорчайтесь, – посоветовал я ей. – Я имею в виду, что произвожу впечатление простака.

Лара улыбнулась:

– У меня есть еще один вопрос. Откуда вы знали, что проклятие лишило его способности кормиться?

– Я не знал, – признался я. – Во всяком случае, не знал этого наверняка. Я просто подумал, чего самого страшного мог бы пожелать ему я. Во всяком случае, не смерти. Скорее кражи. Такой, чтобы это лишило его всей его силы. Оставив его безоружным лицом к лицу с врагами, которых он себе нажил. И я решил, что моя мать, должно быть, думала точно так же.