Вопрос о «более цивилизованном» способе причастия возник в связи с распространением коронавируса. Распоряжением Патриарха от 15 марта 2020 года было предписано продолжать использовать обычную лжицу, но отирать ее после каждого причастника специальным платом, пропитанным спиртовым раствором, после чего обмакивать в воду, а губы причастника вместо обычного плата вытирать одноразовой салфеткой.
Церковь верит в присутствие Бога в Святых Дарах и в то, что причащающиеся принимают Тело и Кровь Христа «во исцеление души и тела». Само причастие не может быть источником заражения. В то же время материальные предметы, каковыми являются чаша или лжица, не защищены стопроцентно от попадания инфекции на их поверхность.
Церковь в своей истории сталкивалась с ситуациями, когда по причине эпидемий надо было принимать особые меры предосторожности при причащении. Вот что можно прочитать в «Настольной книге для священно-церковнослужителя» С.В. Булгакова издания 1900 года: «После причащения больнаго младенца, в предупреждение заразы следующего причастника, следовало бы крепко вытирать покровцем святую лжицу. В случае же появления в приходе заразительной болезни, например дифтерита, оспы, легко могущей переходить к другим при причащении через лжицу и покровец, следует советовать прихожанам совсем не приносить больных детей в церковь; в крайнем же случае больных заразною болезнию надлежит приобщать после здоровых и вытирать как лжицу, так и уста дитяти особым куском чистой льняной материи, сожигая его после причащения». Автор, следовательно, допускает возможность передачи заразы от одного причастника к другому через лжицу. В книге содержится также указание на необходимость использовать «особую лжицу и особый холщовый плат» для причащения больных – как младенцев, так и «великовозрастных»[3].
Вопрос о том, какие гигиенические меры следует принимать при причащении, будет и в дальнейшем решаться исходя из общей эпидемиологической ситуации.
59. Зачем исповедоваться священнику? Почему нельзя напрямую Богу покаяться? Священник – такой же грешник, как и я. Почему я обязан ему все о себе рассказывать, выкладывать всю подноготную? В конце концов, у меня тоже есть частная жизнь
Перед началом исповеди священник обращается к кающемуся со словами, в которых подчеркивается, что исповедь принимает Сам Христос; священник – лишь свидетель. Этот образ очень важен для понимания роли священника в таинстве Исповеди: его роль вспомогательная, он лишь присутствует на исповеди в качестве свидетеля, но не ему приносится исповедь, и не он дает отпущение грехов. Используется также традиционный образ Церкви как «врачебницы» – больницы, где функцию врача выполняет священник.
Сравнение Церкви с больницей помогает понять, зачем на исповеди нужен священник. Исповедь – это врачевание духовных и душевных недугов. Но не всегда кающийся сам способен поставить себе диагноз и подобрать правильное лечение. Священник как «специалист» в своей области может справиться с этим гораздо успешнее.
Можно также сравнить исповедь с судебным процессом. На нем священник выступает не в роли прокурора, а в роли адвоката. Он ходатайствует о прощении грехов кающегося и по окончании исповеди объявляет оправдательный приговор.
Священник тоже является грешником, но отпущение грехов он произносит не потому, что имеет какие-либо личные преимущества перед кающимся, а потому, что получил от Бога через архиерея власть «вязать и решить» (Мф. 18:18). Произнося «и аз, недостойный иерей, властию Его, мне данною, прощаю и разрешаю тя от всех грехов», священник действует не от своего имени, а от имени Бога. И прощение грехов подается покаявшемуся Самим Богом, а не священником.
Священник необходим не только потому, что читает разрешительную молитву, дает полезные советы, подсказывает способы избавления от грехов, но еще и потому, что психологически для человека труднее рассказать о своих грехах ближнему, чем рассказать о них в молитве к Богу. Эта трудность имеет важное воспитательное значение. Приходя на исповедь, раскрывая свою душу перед священником и испытывая при этом стыд, кающийся получает дополнительные силы для того, чтобы избавляться от грехов, не повторять их в будущем.
Важно помнить, что священник всегда на стороне кающегося, даже если слышит от него о тяжких грехах. Сила таинства такова, что в момент исповеди священник не отождествляет кающегося с его грехами, но, наоборот, видит, как совершённый грех отделяется от человека и человек освобождается от него. Если бы не было такого действия, ни один священник не выдержал бы тяжести грехов, о которых слышит на исповеди, тем более, когда за один день ему надо исповедовать несколько десятков человек.
На исповеди совсем не обязательно «выкладывать всю подноготную». Ошибаются те, кто думает, что на исповеди надо максимально подробно рассказать о том, как был совершён грех. Подробности здесь совершенно не требуются. Достаточно назвать грех и засвидетельствовать раскаяние в нем, чтобы получить прощение. Подробности будут только отвлекать от существа дела.
«Частная жизнь» верующего надежно защищена тайной исповеди. Священник не имеет права никому рассказать о том, что услышал от кающегося. Если такое произойдет, он будет запрещен в служении или даже лишен священного сана. Если же человек в принципе не доверяет священнику, боится его, не хочет раскрываться перед ним, то это тот психологический барьер, который необходимо преодолеть.
При этом не ко всякому священнику может быть расположено сердце верующего. Может случиться, что священник ему несимпатичен, неприятен, что он не внушает доверия. В этом случае надо постараться найти другого священника – того, кто будет вызывать доверие и перед которым будет не стыдно раскрыть тайники своего сердца.
60. Некоторые духовники пытаются взять под жесткий личный контроль жизнь своих духовных чад – вплоть до того, что решают, жениться им или нет, на ком жениться, какую профессию выбрать. Разве это нормально?
Это ненормально. На такие злоупотребления обратил внимание Священный Синод в декабре 1998 года, издав по этому поводу специальное постановление, в котором констатируется: «В последнее время участились случаи злоупотреблений в духовнической практике, негативно сказывающиеся на состоянии церковной жизни. Некоторые священнослужители, получившие от Бога в таинстве Священства право на духовное руководство паствой, считают, что таковое право означает безраздельную власть над душами людей. Не памятуя о том, что отношения между духовником и духовными чадами должны строиться на основе взаимного уважения и доверия, таковые пастыри переносят сугубо монашеское понятие беспрекословного подчинения послушника старцу на взаимоотношения между мирянином и его духовным отцом, вторгаются во внутренние вопросы личной и семейной жизни прихожан, подчиняют себе пасомых, забывая о богоданной свободе, к которой призваны все христиане (Гал. 5:13). Подобные недопустимые методы духовного руководства в некоторых случаях оборачиваются трагедией для пасомого, который свое несогласие с духовником переносит на Церковь. Такие люди покидают Православную Церковь и нередко становятся легкой добычей сектантов».
Далее приводятся примеры злоупотреблений в пастырской практике: «Некоторые духовники объявляют незаконным гражданский брак или требуют расторжения брака между супругами, прожившими много лет вместе, но в силу тех или иных обстоятельств не совершившими венчание в храме. Случается, что духовник настаивает на расторжении брака между супругами, когда один из супругов не принадлежит к православной вере. Иные монашествующие духовники запрещают своим духовным чадам вступление в брак и принуждают их к принятию монашества на том основании, что монашество якобы выше брака. Некоторые пастыри-духовники не допускают к причастию лиц, живущих в “невенчанном” браке, отождествляя таковой брак с блудом; запрещают своим духовным чадам вступление во второй брак на том основании, что второй брак якобы осуждается Церковью: запрещают супружеским парам развод в том случае, когда в силу тех или иных обстоятельств семейная жизнь становится для супругов невозможной. Имеют место случаи, когда пастырь “не благословляет” тому или иному из своих прихожан жениться или выйти замуж по любви, но предлагает “по послушанию” вступить в брак с лицом, рекомендованным самим пастырем».
В резолютивной части документа Синод постановил «напомнить всем пастырям-духовникам о том, что они призваны помогать своим пасомым советом и любовью, не нарушая при этом богоданную свободу каждого христианина. Подчеркнуть, что беспрекословное послушание, на котором основывается отношение послушника к старцу в монастырях, не может в полной мере применяться в приходской практике во взаимоотношениях между священником и его паствой. Особо указать на недопустимость для пастырей вмешиваться в вопросы, связанные с выбором жениха или невесты кем-либо из их пасомых, за исключением случаев, когда пасомые просят конкретного совета».
Синод постановил «призвать верующих Православной Церкви обращаться к своему правящему архиерею всех случаях, когда пастырь-духовник превысил данную ему Богом власть “вязать и решить”. Напомнить православной пастве о том, что советы духовника не должны противоречить Священному Писанию, Священному Преданию, учению святых отцов и каноническим установлениям Православной Церкви: в случае же расхождения таковых советов с указанными установлениями предпочтение должно отдаваться последним».
В постановлении цитируются слова преподобного Симеона Нового Богослова (X век) о том, как должны строиться отношения между духовным чадом и духовником: «Молитвами и слезами умоли Бога послать тебе бесстрастного и святого руководителя. Также и сам исследуй Божественные Писания, особенно же практические сочинении святых отцов, чтобы, сравнивая с ними то, чему учит тебя учитель и предстоятель, ты смог видеть это, как в зеркале, и сопоставлять, и согласное с Божественными Писаниями принимать внутрь и удерживать в мысли, а ложное и чуждое выявлять и отбрасывать, чтобы не прельститься. Ибо знай, что много в эти дни стало прельстителей и лжеучителей».
ebooksa