Амбарчик оказался пустым, сусеки в нем были убраны, в правом углу стояли на козлах дощатые нары с легкой, излежалой трухой из соломы. Присели на скамейку у окошка, Варя обняла Кольшу за шею, опять успокаивала:
— Кольша, миленький, где твое не пропадало! Радуйся и минутному: поспим на досках, комаров тут вроде нет, разве что клопов нанесло… — Она нагнулась к уху. — Тебя та-ам не фотографировали?
— Кто бы стал тратиться на меня — кто я такой! За две минуты статью нашли и тут же объявили приговор. Сейчас судейским чикаться некогда: по той статье — десять лет! расстрел! десять лет!..
— Ладно, ежели что — назовись моей фамилией, пошел, мол, сестренку охранять. А на счет справки… Отец не отпускал, потому и не дал документа. Родителя моего Иваном Савельевичем звать. Фамилию, деревню знаешь…
Кольша, как маленький, в благодарности припал к Варе.
— Век не забуду!
Он ободрился, заходил по амбарчику, принюхался — нет, не пахнет уж хлебом! Грустное подумалось: «Опоганили хлебный амбар — кепезуху в нем устроили…» Кольша медленно подошел к окошечку, оно оказалось окосяченным, толстые доски даже выструганы. На подоконнике лежали табачные окурки, в щели увидел две воткнутых спички и боковинку коробка — кто-то подумал о тех, кому еще сидеть в старых амбарных стенах. Пригляделся — сбоку темнели какие-то надписи.
— Эх, милашка-каталажка… Не тут бы мне, а в отцовом дому высоком! Варя, а нам пишут… Мы здесь не первые…
— И не последние. Читай!
Кольша с трудом, но разобрал:
«Все умерли от голода и тифа — остался один. Убегу еще». «Нас из деревни Лопатки поймали — погибаем!» «Вера, люблю, люблю и не забуду. Василий из Ужура».
Варя подошла, через плечо Кольши прочитала крики ссыльных еще раз.
— Запоминай, братец…
— Я свое и чужое уже не забуду до самой смерти, — тихо отозвался Кольша. — Тот суд каждую ночь снится…
Заметно темнело в оконце, услышалось, как вернулись из лесу коровы — трубили, звали хозяек на дойку.
Измученные за день ходьбой, Варя с Кольшей уже хотели ложиться на нары, как в ограде заскрипели створы ворог, облегченно заржала лошадь, раздались веселые мужские голоса.
Варя не ошиблась — приехал «старшой». Загремел замок, и мужик с ружьем приказал выходить. Она замешкалась, вытаскивала из-под лифа узелок с деньгами. Отсчитала три червонца и положила их в карман жакета.
Кольша недоуменно глядел на нее.
Варя подмигнула.
— Это я на предвиденные расходы, как говорит мой тятя, напоминаю еще раз: Иван Синягин! Деньги не боги, но большие помоги. Это уж деда Савелия слова. Советовал при случае посорить рубликами. Вот только как подладиться к дяденьке. А может, брать его на храпо́к…
ebooksa