Оцепеневшие,

Соня садится ближе. Кажется, ей тоже интересно. Интересно не то, как умрет Киря, ей интересно, как электричество действует на клетки организма. Сейчас достанет конспект, начнет за мной записывать, не удивлюсь.

Я продолжаю:

«Электрические ожоги возникают при прохождении тока через ткани. Кожа оказывает сильное сопротивление, поэтому в местах входа и выхода наблюдаются наибольшие повреждения».

Не успеваю договорить, Кирилл вставляет провода в рот и смыкает зубы.

Раздается жужжание. Такое протяжное «жжж», словно кто-то открыл крышку огромного трансформатора и выпустил из него писклявого жука.

Тело парня трясется. Слюни разлетаются по сторонам. А мне больно, словно не пацан, а я сейчас пропускаю через свою голову разряд. Колени непроизвольно подкашиваются, и я валюсь на пол.

Пахнет гарью, пахнет обожженными волосами.

Его и мои мышцы судорожно сокращаются. В комнате мигают лампочки, Кирилл падает рядом со мной без сознания.

– Немедленно откройте! – стучат в дверь.

Похоже, горничная вернулась и не сомневается ни минуты, что виной перепада энергии и мигания лампочек мы.

– Откройте! – Она колотит в дверь. – Сейчас вызову полицию!

Я киваю Соне, займись женщиной, а сам пытаюсь подняться.

Киваю на дверь и смотрю на Кирилла. У него из уха тянется дымок. Провода свисают около обугленных щек, слюни вперемешку с кровью растекаются розовым ручейком по ковру.

Слышу, как Соня орет на горничную. Грозит ей. Захлопывает дверь и возвращается ко мне.

– Откройте сейчас же! Да что ж это такое творится? – молотит в дверь женщина и причитает: – Все! Я вызываю полицию!

Слышно, как она удаляется по коридору в сторону лифтов. Там на углу стоит телефон. Она определенно сейчас вызовет подмогу.

– Придется уехать.

Соня делает вид, что огорчена, но я-то знаю, как ей хочется переехать. Каждый день ноет, как надоел ей этот город, эта гостиница и мы все.

– Слышишь? – продолжает Соня. – Говорю, не уймется тетка, вызовет полицию. Надо уезжать.

Я кое-как встаю. Иду в угол, отключаю питание.