Очень скоро на парковку сворачивает «форд» Делла. Психолог вылетает из машины с такой скоростью, словно у него загорелась шевелюра.
Я вроде бы тоже должна дергаться, как он, но я замечаю, что подражаю невозмутимой Патти.
Острые углы сточило волнами.
Я – кусочек стекла в море.
Если присмотреться, видно, что я стала прозрачной.
Ни споров, ни разговоров.
Мы с Патти садимся в автомобиль Делла и едем по городу.
Через десять минут мы на месте: Хептед-лейн, 257.
Я поднимаю взгляд и рассматриваю дом. Выглядит он так, словно строитель был слепой и к тому же обошелся без помощи архитектора.
Здание абсолютно непропорционально, причем никакой изюминки в его нарушенных пропорциях нет.
Больше всего похоже на то, как если бы некто взял огромную коробку, выкрасил ее в цвет
Мысль о том, что в этом доме живет Делл Дьюк, меня почему-то совсем не удивляет.
Мы вслед за психологом поднимаемся по темной лестнице на второй этаж. Делл открывает дверь. Он бормочет:
– Я не ждал гостей. У меня не прибрано. Сейчас, уберу тут кое-что…
И быстро, как мышь, ныряет в лабиринт между куч разбросанного барахла.
Где-то в невидимом холле хлопает дверь.
Что он собирается убирать, недоумеваю я, ведь в его гостиной набросано столько вещей, что хватит погрести его целиком.
Делл Дьюк явно из тех людей, кто не в силах выбросить ни одну бумажку.
Может, он не страдает настоящей диспозофобией – стремлением копить вещи, – но явно ей не чужд.
Я-прежняя с удовольствием изучила бы реальный случай такого сложного эмоционального расстройства.