Сложно поверить, что сегодня Президентский день, третий подряд выходной, которого я так ждала. Я вдруг понимаю, что прямо сейчас должна была чувствовать себя совершенно счастливой: в последнее утро в горах я, скорее всего, каталась бы на лыжах или, может, на сноуборде. Я бы наслаждалась жизнью, мчалась по склонам, пролетала мимо Мо – она бы торчала на склоне для начинающих, – гонялась за Вэнсом, ездила с папой на подъемнике и, подобно всем смертным, совершенно не ценила ни сам этот день, ни свое отличное настроение, ни то, как весело бы мне было.
Дядя Боб сидит с мамой. Он проявляет потрясающую отзывчивость – гладит ее по спине, не несет ерунды, хотя обычно только этим и занимается, и неотрывно глядит в окно, ожидая хоть каких-то новостей.
– Как Карен? – спрашивает мама, когда град принимается грохотать по крыше с особенной силой. – Нормально, – отвечает дядя Боб. – Врачи хотят оставить ее в больнице еще на денек на всякий случай, но она в порядке.
Мамин рот сжимается в тонкую ниточку, губ больше не видно: ко всему, что она сейчас испытывает, прибавляется еще и обида. Тетя Карен не позвонила, не приехала ее поддержать. Мамины травмы куда серьезнее, чем у тети Карен, ей сейчас в тысячу раз тяжелее, но ее лучшая подруга даже не выразила ей соболезнования.
– Она не такая, как ты, – говорит дядя Боб. – Карен не сильная. Она придет. Ей просто нужно все переварить.
– Придет? Переварить? – шипит мама, и обида вмиг оборачивается злобой. – Что, мать твою, это значит? Насколько я знаю, все ее дети целы и невредимы.
– Она расстроена, – говорит дядя Боб. – Переживает за Натали. Ты же ее знаешь. На нее находит.
Мама обхватывает себя руками за плечи.
– Дай ей время, – говорит дядя Боб.
Мама не отвечает. Некоторые вещи не вылечит даже время. Они с тетей Карен дружат уже двадцать лет, но этот момент мама ни за что не забудет.
Водительница скорой Мэри Бет поворачивается к ним из кабины.
– Вэнса нашли, – сообщает она. – Его заметили с вертолетов в районе кемпинга Пайннот. Он все еще шел, и это хороший знак.
Дядя Боб целует маму в макушку и крепко обнимает ее. Оба цепляются за эту новость: им кажется, что и Оза вот-вот найдут.
Через несколько минут эти хрупкие надежды рушатся. Мэри-Бет снова поворачивается к ним и говорит:
– Вертолеты сегодня больше не полетят. Снегопад слишком сильный.
Мама едва реагирует на эту новость – что ей еще один удар, когда она уже перенесла с тысячу. У нее больше нет сил.
– Держись, – говорит дядя Боб. – Оз крепкий, поисковые отряды все еще его ищут.
В полдень к машине скорой помощи подходит Бёрнс. Ветер наотмашь хлещет его по лицу, он прячет подбородок в воротник своей куртки. При виде Бёрнса дядя Боб тормошит маму, она резко вскидывает голову. На этот раз она не ждет, пока Бёрнс залезет внутрь. Она выскакивает на мороз, бросается к нему, и на лице у нее написана такая отчаянная надежда, что у меня сердце рвется от боли.
Бёрнс не смотрит ей в глаза. Он внимательно изучает какую-то точку на земле, возле маминых ног, и она резко останавливается. Задыхаясь, она подносит руку ко рту, мотает головой: лишь теперь она вдруг понимает, что он мог принести и другие новости.
– Мы нашли собаку, – бормочет он, пока она еще не успела предположить самое страшное.
ebooksa