В одно мгновение

В отчаянии люди совершают поступки, на которые не пошли бы в обычной жизни. Если бы до аварии кто-то спросил у Боба, Карен или Вэнса, считают ли они себя хорошими людьми, они ответили бы, что да, считают, и все вокруг с ними бы согласились. Их слова можно было бы подтвердить множеством фактов. Узнав о том, как кто-то проявил трусость или жестокость, они бы покачали головой, поцокали бы языком и подумали бы: «Нет, я бы ни за что так не поступил», не зная, что на самом деле все мы – и они тоже – в любой момент способны сделать то, чего совершенно от себя не ждем. Легко судить, находясь вне ситуации. Но те, кто судит, не понимают одного: окажись они сами на месте Боба, Карен и Вэнса, вся их добродетельность, которой они так кичатся, вмиг рассеялась бы как дым.

Оз не вернулся в фургон. Мо не пошла его искать. Разве это не то же самое? Ведь она выбрала собственную жизнь, не решилась рискнуть собой и отправиться за ним.

Я не виню Мо в том, что она сделала. Я была там и видела, что она вела себя просто потрясающе – так храбро, как только могла повести себя шестнадцатилетняя девочка в такой ситуации. Но если ее нельзя винить в том, что она проявила слабость, можно ли винить в том же Боба? Можно ли винить мою маму в том, что она разжала пальцы, когда от нее зависела жизнь Кайла? Вэнс бросил любовь всей своей жизни замерзать в одиночестве. Карен думала только о Натали. Натали вообще ничего не делала. Боб забрал у Оза перчатки и отослал его в мороз и метель. Конечно, какие-то поступки кажутся нам страшнее остальных, но на самом деле никто из выживших в той аварии не вел себя безупречно.

Мо тоже это понимает. Поэтому-то она и плачет. Ничто никогда не будет прежним. Фасад, изображавший храбрость и отвагу, рухнул, обнажив уродливую суть человеческой природы – и ее, Мо, и всех остальных.

– Оз мертв. Боб забрал его перчатки, – говорит Бёрнс, с суровой уверенностью давая понять, где конкретно проходит та самая тонкая грань и кто именно ее пересек.

Я в который раз размышляю о том, как несправедливо все сложилось. Мои мама и папа едва цепляются за жизнь, части которой – своих погибших двоих детей – они навсегда лишились. Хлоя с Вэнсом едва выжили, но у обоих жизнь летит под откос. Карен с маниакальным упорством отказывается признавать очевидное. Натали живет в сотканном из лжи стеклянном доме, едва держащемся на краю пропасти.

Только у Боба ничего не изменилось. Он хорошо спит, и ему снятся приятные сны. Он как ни в чем не бывало ходит на работу, шутит с пациентами и заигрывает с ассистентками. Потом он садится в свой BMW и едет домой. Его жена сдувает с него пылинки, все вокруг считают его героем, а моя мама все сильнее в него влюбляется.

Он убил моего брата.

73

Мо выходит из офиса шерифа и отправляется обедать в пиццерию чуть дальше по улице, а я решаю проверить, как дела у мамы и Хлои. Хлои нет дома. Она у Обри, обсуждает с ней свадебный плейлист. Концерт симфонического оркестра так ее вдохновил, что она безуспешно пытается убедить Обри добавить в список несколько классических композиций.

Я оставляю их спорить, отыскиваю маму и без всякой радости констатирую, что они с Бобом сидят друг напротив друга за столом у нас на заднем дворе с бутылкой вина, бутербродами и куриным салатом. Котята играют в траве: у них уже открылись глаза, и теперь они чувствуют себя гораздо увереннее. Они потешно возятся и дерутся. На них можно смотреть бесконечно.

– Какие они игривые, – говорит мама.

– И не только они, – подхватывает Боб и под столом проводит босой ступней по маминой ноге. Мама хихикает, а я морщусь от неприязни.

К счастью, их прерывает телефонный звонок. Мама идет в дом, чтобы ответить, а Боб плюхается в траву и принимается возиться с котятами. Он дразнит Брута длинной травинкой, так что котенок смешно подпрыгивает, крутится, кувыркается. К ним тут же бросается Финн: оттолкнув Брута в сторону, она бьет по травинке лапой. Мне очень нравится эта кошечка: размером с крошечную лодчонку, но храбрости и энергии как у «Титаника».

Сквозь стеклянную дверь я вижу, как мама напряженно поднимает плечи, и перемещаюсь в дом – узнать, в чем дело. Мама оглядывается на Боба. Тот возится с Брутом и рычит на него, стоя в траве на четвереньках.

– Этого не может быть, – говорит она в трубку. – Наверное, Мо ошиблась. Он бы так не поступил.

Мамин ноутбук стоит на столе рядом с ней. Она открывает его, прислушиваясь к телефонной трубке.

– Капитан, повторите, пожалуйста, адрес, по которому я смогу найти эту статью.

На экране возникает все та же фотография, которую Бёрнс выудил из своей папки, пока разговаривал с Мо: в центре кадра Боб, у него за спиной Натали. Мама внимательно смотрит на экран, не сводя глаз с фиолетового пятна на месте руки Натали. Она хмурит брови, а потом вдруг роняет трубку и хватается за стол, чтобы не упасть.

– Все в порядке? – спрашивает Боб. Он подходит к ней сзади и обнимает ее за плечи.